- Давай поговорим, - сказал он.
Вано удивленно взглянул на него. Он указал на оружие мулата на перевязи.
- Вы все еще чувствуете потребность поговорить? Я говорю вам, что вы выиграли игру. У других нет ничего, кроме кусков хлама, чтобы противостоять вам сейчас.
- Хотелось бы быть уверенным. Что, если ты загнал меня в ловушку!
Пират пожал плечами.
- Очевидно! он сказал. У вас нет доказательств моей добросовестности.
Макс попытался оценить своего человека. Он подверг это испытанию
- Сколько вас в этом городе?
- Девять центов без учета жертв Зверя.
- Вы прекрасно знаете, что моя камера не унесет вас всех. Представляете, в последний момент состоится битва. Дайте нам выход отсюда без барабанов и труб, и я возьму вас с собой; в одиночестве.
Пират медленно покачал головой.
- Нет. Я не могу сделать это с ними... Ой! конечно, они ничего не стоят, но они в некотором роде доверяют мне и... Я тоже ничего не стою, но есть пределы человеческой мерзости. Я не могу бросить таких парней, с которыми страдала более семи лет.
- Возьми с собой двух или трех. Те, кого вы считаете достойными...
- Нет, Макс. И др?
- Но все равно, - настаивал Макс, - все равно всех забрать невозможно! Невозможно! И как вы думаете, они будут колебаться на вашем месте?
Вано почесал лоб.
- Наверное, нет, - признался он. Но это вопрос принципа. Если бы мне случилось пойти с вами, я бы не скрывался, после того как они поклялись вернуться и поискать их.
- Они не поверят.
- Я знаю. Но это шанс сбежать. Те, кто меня хорошо знают, могли успокоить других.
- Их бы зарезали.
- Этого тоже следует опасаться. Я допускаю, что здесь есть дело с совестью. Возможно, мне нужно подумать, но одно можно сказать наверняка: я не буду скрываться
Силбад хрипло спросил:
- Покажи левую руку, Вано?
Пират протянул руку. Силбад раздвинул пальцы и вглядывался в кожу между безымянным пальцем и мизинцем. Он увидел там маленькую синюю точку.
«У него легальная татуировка», - сказал он. Он действительно ветеран имперской эскадрильи. Ты можешь идти, Макс. Спросите его что-нибудь о его чести как офицера, если хотите быть уверенным. Пират или нет, но этот парень не способен нарушить свое слово.
- Я уже понял, - сказал Макс. А поскольку вы также были частью Имперской армии, он не предаст нас больше, чем он предаст свою собственную. Так что давайте играть честно.
Он повернулся к Вано.
- Поговорим побыстрее, - сказал он. Признаюсь, мы очень торопимся. Не говори тебе почему.
Они сошлись во мнении об отношении к другим.
*
* *
Берега Сомюра были безлюдны; пустой, последний обрыв. Пираты поднялись выше, поставив два или три этажа между собой и подземным городом.
Выйдя на солнце, трое мужчин вспомнили беглецов с огромными барабанами оружия. Вано сунул руки в мегафон.
- Зверь мертв! он крикнул. Макс убил Зверя!
Взволнованные пираты кидались вниз по лестницам и уступам дороги. Они собрались вокруг мулата, забравшегося на скалу. В таком положении он доминировал в оборванной толпе. Ей его жаль. Он был поражен, увидев небольшое место, которое могли удержать несколько сотен человек на большой планете. Они выглядели убогими и беспомощными.
Внизу, Рассол искрился вековой безмятежностью, как будто ему безразлична судьба тех человеческих микробов, которые загрязняли его берега.
- Это правда, что я убил Зверя, - сказал Макс. Но Вано проявил инициативу.
Большинство лиц, смотрящих на него снизу вверх, приобрело выражение облегчения. Мы ему аплодируем. Макс протянул руки, призывая к тишине.
- Я вижу, что вы не обвиняете меня в том, что некоторым из вас приходилось карри. Но признай, что я был в рамках своих прав. Я тебя тоже не виню, ты ни на что не годен.
В этом шутливо резком апострофе мужчины не ошиблись. Смех бегал туда и сюда. Макс нашел правильный тон, чтобы понравиться им. Он продолжил :
- Давайте перейдем к сути дела. Лично я, ничем тебе не обязан, позволил бы тебе умереть на твоей гнилой планете; Вы видите, что я с вами откровенен. Но Вано воспротивился этому, несмотря на мои попытки коррупции. Тогда поблагодарите его, думая, что немногие мужчины сделали бы для него столько же!
Бывшего офицера приветствовали.
- Поэтому мы едины. Вы тоже захотите покинуть этот восхитительный уголок! Поскольку у меня загорелая кожа от природы, мне неинтересно загорать, и я пил достаточно солоноватой воды на всю оставшуюся жизнь...
Он позволил смеху, вызванному его словами, утихнуть. Затем он размахивает пистолетом, говоря: