– Да мне уже всё равно. Я теперь уже никого не полюблю.
И тут же живо заинтересовался:
– А она красивая? Всех девчонок в деревне знаю, а её почему - то нет.
– Потому и не видел, что отец их работой морит, никуда не пускает.
И решили Маскаевы в Татьянин дом сватов засылать в воскресенье.
Иван Кукшенёв, оставшись без жены с четырьмя детьми, совсем затосковал. Но с ними жил еще глухонемой брат Андрон. Он и помог поднять девчонок, сам очень набожный и племянниц приучил молиться.
В доме всегда царило молчание. Иван с детства был неразговорчив, и, если бы не Лиза, сёстры не научились бы говорить вообще. Ей, старшей, больше всех досталось материнской ласки, младшие сестры не помнили мать, а Лиза разговаривала с ними, пела песни, когда отец был на работе. От горя Иван поседел, осунулся, ни на кого смотреть не мог, в дом после жены никого не привёл. Девчонок растил в строгости и в труде. Дети не ели нормального хлеба. Лиза пекла пресные лепёшки, варила, что могла, и, как говорится, «слаще моркови» девчата ничего не ели.
Год назад брали на работу на всё лето Андрея, сироту из соседней деревни. Лизе работник очень приглянулся, да и он, не избалованный женским вниманием, очаровался красивой, старательной девушкой. Узнав об их отношениях, отец благословил детей, на Рождество повенчались. Андрей бездомный, жил по людям, работал летом, зимой помогал при церкви. Привести жену парню некуда. Иван отдал им горницу, девчата спали в боковушке, где вмещался сундук и кровать, сам - на печи, Андрон - на лавке. Жили дружно, но девчата без материнского присмотра женскую работу знали плохо. Дом больше похож был на ночлежку. В семье командовала Лиза, вырастившая сестер, но и ей требовалась подсказка, помощь взрослой женщины.
В Антошу Татьянка влюбилась, как только услышала его нежный голос. Девушка никогда его видела и не знала, что гармонист, поющий песни, маленького роста, с редкими волосами, торчавшими ушами, небольшими карими глазами. Сердце девушки всегда трепетало от восторга, когда слышала его голос. О том, что у него с Фетистой скоро будет свадьба, гудела вся деревня, и Лиза, иногда бывавшая вне дома, рассказывала эти новости. Антоша очарован был другой, а Татьяна из дома никуда не ходила. И если бы ни его неудавшееся сватовство, кто знает, как сложились бы их судьбы.
С любовью пекла каравай Мария - высокий праздничный хлеб, с которым пойдут сваты в дом невесты со словами:
– Таким хлебом дочь вашу, лебёдушку белую, будут кормить в доме жениха.
И уж если хлеб приняли, вкусили, значит - готовься к свадьбе. Сколько ей пришлось хлебов таких для людей печь! Вот и для сыночка постаралась.
– Маменька родная, ночку не спала, тесто месила, Бога просила. Как хлебушек все уважают, так и сыночка будут уважать в этом доме, как хлебушек лишним не бывает, так и сыночку всегда будет место за столом. Как хлеб всему голова, так и Антоша станет главным в семье молодых, - шептала она.
Уже и хлеб готов, а ей всё не спится.
«Как завтра сваты управятся? Помоги им, Боже», - помолившись перед иконой, легла спать.
Только сваты зашли в дом, Антоша к куму с вопросом:
– А кто красивее - Фетиста или Татьяна?
– Обе красавицы, – немного подумав, ответил Константин.
– Только у Татьяны коса толще, а грудь поменьше.
– А как это? – спросил жених.
– Сам увидишь, – отмахнулся сват, укладывая в корзину каравай.
– А то давайте я вас на Буяне мигом домчу, - предложил Леонтий.
Ульяна рада бы сразу в сани да тулупчиком прикрыться, но кум традиции соблюдал. Корзину, крытую кумачом, должны видеть все в деревне. Сами сваты обвязаны длинными вышитыми полотенцами, что б всякий мог увидеть добрые намерения, честного мужа. Узнав, что пойдут пешком, Антоша совсем заробел, идти далеко. Мать с отцом из дома благословили, и остались ждать вестей.
У Кукшенёвых их ждали. Лиза с вечера варила, жарила, парила. Дрожащим голосом на правах хозяйки сказала:
– Добро пожаловать!
Выслушав свата, Иван пригласил их сесть и важно ответил:
– Таким гостям завсегда рады.
А Антоша всё по сторонам поглядывает, ища невесту.
Заметив беспокойство жениха, Лиза шепнула:
– Сейчас придёт.
Минут через пятнадцать дверь распахнулась, и Татьяна шагнула навстречу своей судьбе. Румяная от мороза, с синими большими глазами, черными бровями, густыми ресницами, пухлыми алыми губами. Казалось, только притронься к ним, и кровь брызнет. Она улыбнулась, у Антоши от её красоты сердце замерло.
– Вот, Татьяна, по твою душу пришли. Антон и его родители кланяются хлебом- солью. Говори: согласна, или, – договорить отец не успел.
Девушка, кивнув головой, тихо произнесла: