Пирс пристально посмотрел на жену, которая играла с Мелоди, ей ни до чего не было дела.
— Неужели ты не понимаешь, что это значит? Обязательно будет гражданская война.
— Разве не ты со своими сторонниками ликвидации рабства этого хотите? — невинно спросила Корин.
— Мы хотим покончить с рабством, да, но надеемся на ненасильственные способы достижения нашей цели.
— Даже если разразится война, у нас будет все в порядке. Я подслушала, как говорил мой отец, что у Юга нет возможности победить нас, ведь все фабрики на Севере.
— Может и так, но, подумай, сколько народу погибнет, прежде чем наступит мир.
— Мне не хочется рассуждать о таких вещах, — заявила она и тут же выбросила из головы мысли о возможной войне.
Для Пирса все было не так просто. Он не мог засунуть голову в песок, как страус. В течение нескольких следующих дней он жил обычной жизнью. Однако его мысли были не о магазине, жене, детях и любимых книгах. Он лишь думал о вероятности объявления войны и о том, что страна захлебнется в крови.
Наконец, обдумав ход событий, он обратился к тестю.
— Я решил записаться в армию, — сообщил он.
— Что думает об этом Корин? — поинтересовался Гектор.
— Я еще об этом ей не сказал. Вы первый, с кем я говорю о своем решении.
— А что будет с магазином?
— Надеюсь, что вы присмотрите за ним в мое отсутствие.
— Я-то поработаю за тебя, но дочь от этого не будет счастлива.
— В жизни есть более важные вещи, чем счастье Корин. Я нужен стране и надеюсь, что служба положит конец порочному рабству.
— А если тебя убьют? — спросил Гектор. — Что станет с женой и дочерью?
— Не знаю. Думаю, что Господь позаботится о них.
Однако Гектор решил, что и он поможет дочери, если возникнет проблема.
Несмотря на то что Пирс пережил войну, он не вернулся в Новую Англию целым и невредимым. В третьем сражении под Питерсбергом, за три недели до того, как генерал Ли сдался Гранту, ему оторвало ноги. Только благодаря опытному хирургу и хорошему здоровью, двойная ампутация не погубила его, и никакая послеоперационная инфекция не угрожала жизни.
Сначала Корин обрадовалась, что домой возвратился ее красивый, молодой супруг. Однако она не понимала, что потеря конечностей повлияет на их жизнь.
— Я не смогу заниматься магазином, сидя на стуле, — продолжал повторять Пирс и не делал никаких попыток вернуться к работе.
Несмотря на преклонный возраст, тесть продолжил дело, отдавая все доходы дочери. Тем временем вернувшийся солдат проводил время за чтением книг. Для того чтобы мыть, одевать и следить за личными потребностями Пирса, наняли медсестру, и тем самым жена избавилась от тяжелого бремени. Однако менее чем через год война закончилась, Гектор Микер умер, и, как это часто бывает у стариков, вскоре за ним последовала Эрнестина. Все еще неспособный и нежелающий вернуться к работе Пирс убедил жену продать магазин. За два года деньги кончились, и семья вынуждена была переехать в небольшой, менее дорогой дом.
Корин пришлось расстаться с сиделкой, чтобы сократить расходы. Вся забота о доме и муже теперь легла ей на плечи. Раньше ее маленькая красивая головка не беспокоилась о таких вещах, и теперь женщина страдала от полного физического и психического истощения. Однажды, дав мужу дозу настойки опия, отчаявшаяся несчастная женщина выпила немного анальгетика. Результат оказался чудом. Широко применяемая опиумная настойка, казалось, развеяла ее меланхолию, по крайней мере, до утра следующего дня.
Единственным светлым пятном в темном мире Корин стала дочь. Мелоди вела себя, как ангелочек. Она никогда не дула губки, не раздражалась и не нуждалась в наказаниях. Если Корин не скоблила полы, не опорожняла горшок мужа или не стояла у кухонного очага, то всегда занималась дочкой.
К сожалению, в середине девятнадцатого века никто не знал о зависимости от морфина, содержащегося в опиуме. Привыкнув к наркотику, Корин больше не испытывала эйфорию, как в самом начале, на самом деле все было наоборот. Пристрастие к опиуму становилось все сильнее, молодая женщина и мать начала испытывать вялотекущую депрессию. Именно в этот период жизни Корин скончался муж, и она стала вдовой.
— Какой ужас! — воскликнул Огастес Селдон, директор Детской благотворительной лиги Новой Англии, когда увидел, как Мелоди попрошайничает в грязной, разорванной одежде у какого-то бостонского ресторана. — Где твои родители?
— Папа умер, а мама дома в постели.