«Это же… обелиски? Эта та планета, на которую мы направляемся? — подумал я, хмурясь, — Что это значит?»
— Эта планета зовётся Фартис, — начала Сурья, её голос звучал холодно и отстранённо, — Планета до недавнего времени принадлежала шадам. С ними проще один раз встретиться, чем много раз рассказывать. Впрочем, это ещё больше относится к ксеноморфам.
— Эта та планета, на которую мы направляемся? Но как ты…?
Она глянула на меня холодным, непостижимым взглядом, от которого по спине пробежал мороз.
— Не важно — как. Важнее то, что она станет твоим домом на ближайшие шестьдесят дней, — её слова прозвучали как приговор.
— Эй! Дорогая, у меня нет столько времени! Я же помру! — возмутился я, это в мои планы не входило.
— Не беспокойся, помирать тебе придётся много раз, — ответила она с лёгкой насмешкой.
Так! У меня стойкое впечатление, что она решила со мной поссориться!
— Сурья, давай не будем делать поспешных решений… — предложил я, стараясь говорить спокойно, — Косяк за мной имеется. Исправлюсь. Правда!
— Нет, не правда. Ты даже сам в это не веришь, — не моргнув, ответила она, её глаза сузились. — Знаешь, Иван, люди — одни из немногих рас во вселенной, что так яростно цепляются за жизнь. Вся ваша раса напоминает… подростков. Ваше неприятие авторитетов, импульсивность и любопытство достойно восхищения.
— Это мы можем, — горделиво покачал я головой, чувствуя, как напряжение немного спадает.
— Это был не комплимент, — пояснила она, её голос стал ещё холоднее, — Пока другие расы к смерти относятся как к просветлению, как к естественному течению мироздания, вы столь высокомерны, что до последнего цепляетесь за жизнь. Даже если нет и шанса, вы продолжаете пытаться, пока вас не вырвут с корнем.
Я нахмурился. Мне не нравились такие разговоры, особенно в этом мрачном иллюзорном космосе, где звёзды казались холодными и равнодушными.
— Что ты хочешь сказать? — спросил я, стараясь скрыть раздражение.
— Ты можешь не верить, но эти черты вам достались от нас, от ариев. Вы могли перенять нашу мудрость, красоту, ум. Но взяли от нас — страх смерти. То, что привело к вырождению мою расу в бесконечной тяге к бессмертию, из-за боязни смерти. Столь сильной, что мы решили переписать законы вселенной, — её голос дрогнул, в нём послышалась горечь.
— Не вышло, да? — спросил я, чувствуя, как её слова цепляют что-то внутри.
— Не вышло, — поджав губы, ответила она, и в её глазах мелькнула тень сожаления.
— Это всё, конечно, очень интересно, только я тут при чём? — спросил я, натянув улыбку.
— Ты же отличаешься. Смерть тебе не страшна, я это вижу. Ты делаешь её, вожделеешь как искупление, будто с ней твои грехи растворятся в бесконечном пространстве, — её слова прозвучали как обвинение.
Улыбка сошла с моего лица, а в груди похолодело.
— Всё ты знаешь, дорогая, — сказал я, стараясь скрыть, как сильно её слова задели меня, — Но я ведь нужен тебе, не так ли?
Её лицо изменилось, в глазах блеснула лёгкая угроза, будто я посягнул на личную тайну. А для меня всё было просто. Даже очевидно. Она не за что не оставила бы меня в живых. Я — самая реальная угроза для неё. Я желаю её. Хочу. Она мне нужна. И я стану сильнее, со временем, постепенно. Но когда-нибудь я убью её и поглощу.
— У тебя было столько шансов прикончить меня. И мотив у тебя до смешного явный. Но ты этого не сделала, — продолжил я, глядя ей прямо в глаза.
— Не сделала, верно, — ответила она, её голос стал тише, но в нём появилась стальная нотка.
— И я так понимаю, рассказывать причину не в твоих планах?
Её лицо стало холодным, взгляд расчётливым. Истинная богиня в теле смертной — жестокая, хитрая, но не менее величественная. И сейчас я подобрался к ней чуть ближе, к её земному воплощению, чувствуя, как воздух между нами сгущается от напряжения.
— Рано или поздно я узнаю, — подмигнул я, стараясь разрядить обстановку, — И надеюсь, это будет до того, как я тебя убью, госпожа капитан.
Она подняла тонкую худенькую ручку и щёлкнула пальчиками. Подо мной будто исчез невидимый пол! Я начал падать в сторону планеты с высоты космоса! Она стремительно удалялась, а я беспомощно болтался в пустоте!
— Бл**ь!!! Крылья! Быстро! — кричал я, чувствуя, как сердце колотится в груди.
Но система не отвечала. А поверхность планеты стремительно приближалась, её тёмные облака и острые скалы становились всё чётче. Я кричал, срывая голос, а порывы ветра били по телу, по лицу, обжигая кожу. Я знал, что это всё не по-настоящему, но ничего не мог с собой поделать — страх сковал тело.