— А вот тут Великий Университет Единения… — бубнил Валион, указывая на очередное странное здание. Оно возвышалось над улицей, громадное, но всё же странное — словно гигантский муравейник, собранный из веток, лиан и других природных материалов, покрытых лёгким слоем мха. — В нём обучают манипулированию энергией нашей планеты. С помощью неё мы можем повелевать первозданными стихиями, усиливать собственное тело и напитывать определённый вид минералов. Например, наши мечи, — он похлопал по рукояти своей кристальной сабли, которая тихо загудела при прикосновении.
Я его почти не слушал, погрузившись в свои мысли. У бедолаги Вориона на выбор было ещё одно умение генома, но стоило мне его увидеть, как у меня тут же случились вьетнамские флешбеки. Там что-то про полярности и притяжение — в общем, та хрень с его прогулками по потолку. Я даже не стал её рассматривать. Не в моём стиле — бегать по стенам, как паук. Мне бы что-нибудь попроще, типа «бей сильнее» или «не умирай».
— Ива-а-ат!!! Суу-урья-я!!! — закричал булыжник, едва завидев нас, выходящих из-за угла.
Рахт загромыхал по просторной площади, не щадя ни камни под ногами, ни мои нервы. Бам-бам-бам! Каждый его шаг оставлял вмятины в кладке, и пыль взвивалась вверх, оседая на ботинках. Предводитель повстанцев тут же замахал руками и закричал:
— Прошу! Не беги! Пожалуйста!
Но Рахту было примерно — всё равно. Он подхватил Сурью своими каменными лапами, и я заметил, как она напрягла свою силу, чтобы он не проломил ей грудную клетку. Её волосы взметнулись, как белое пламя, а воздух вокруг слегка задрожал от энергии.
«Сильна, чертовски сильна. И я хочу её всё больше, — думал я, наблюдая, как ветер играет с её прядями. — К тому же, у неё точно есть человеческий геном. Только поглотить её я пока никак не смогу».
Булыжник отпустил арийку и тут же кинулся ко мне. Я лихо ушёл в сторону, чувствуя, как асфальт дрожит под его шагами. Он за мной — я ещё быстрее, увернувшись от его лапищ, прошмыгнул между ног громилы и спрятался за спиной волосатого.
— Каменный братишка! — крикнул я и с ухмылкой толкнул Чубакку прямо в любвеобильные объятия Рахта.
— Нет! — взревел Чуи, но было уже поздно. Булыжник схватил его и начал стискивать, как плюшевую игрушку. — Ты поплатишься за это, стальной идиот! — угрожал он, хрипя под напором каменных рук.
Я же шёл по площади, насвистывая In The Army Now, и краем глаза наблюдал, как на площади шло построение альвийского воинства. Точнее, они проводили опись сдавшихся солдат гарнизона. Вчера вечером я узнал, что сопротивления, по сути, никакого и не было. Большинство боеспособных воинов Кайрита забрала с собой, остальные прикрывали её бегство. К тому же, склады с вооружением и обмундированием оказались почти пустыми.
«М-да, такой вот король-лжец оставил подарочек…» — ухмыльнулся я, хотя ничего весёлого в этом не было. По сути, сейчас эта планета почти не способна дать отпор, если кто-то решит вторгнуться.
— Брат, ты точно решил? — в очередной раз спрашивала Тайла, её голос дрожал от беспокойства.
«Обычно как-то наоборот.» — подумал я. Но кто я такой, чтобы их судить?
— Да, я уверен в своём решении. Если мы останемся тут — мы будем беззащитны, — отвечал Валион, глядя на сестру с твёрдостью в глазах. — Наши предки ещё много веков назад нашли идеальное место для жизни. И это уже Альвион повёл всех на поверхность.
— Ты думаешь, древо ещё живо? — спросила альвийка, теребя край своей приталенной рубахи из плотной ткани и с обвесом доходящим до колен плетёными ремешками.
— Уверен, иначе планета тоже бы зачахла. Под его ветвями нам ничего не страшно, — уверенно ответил он, и в его голосе звучала непоколебимая вера.
— Согласна, я его чувствую, — заговорила Сурья, и я обернулся. Её глаза слегка светились, будто она видела что-то за пределами этой площади. — В глубине энергия расходится всюду, каналы, как корни, простираются внутри всей планеты. Там каждый альвиец будет намного сильнее.
Удивительно, но она обладала каким-то даром убеждения. Буквально все с ней соглашались, и каждый хотел её внимания. Такие вот женские чары на максималках. Я даже не знаю, как объяснить — от неё исходило ощущение, как от старого доброго друга и одновременно незнакомого попутчика в поезде, с которым хочется разговориться. У неё спрашивали совета, не боялись раскрываться. Вчера, лёжа в кровати — жёсткой, но тёплой, с запахом трав, — мне повезло оказаться в соседней комнате. Около пяти точно приходили к ней за советом, включая Валиона. Их голоса доносились сквозь стены, полные надежды и тревоги.