«Система, есть предположения, что это было?» — мысленно спросил я.
Анализирую данные…
Вероятность биологической эволюции: 87,4%
Обнаружены признаки органической регенерации и перестройки нервной системы. Это соответствует спонтанным мутациям паразитоформных видов при нехватке ресурсов.
Вероятность искусственного вмешательства: 9,1%
Следы направленных изменений минимальны, но не исключают скрытого влияния третьей стороны.
Аномальный фактор: 3,5%
Несоответствие стандартным эволюционным шаблонам.
Резюме: скорее всего, естественный процесс, но… слишком удачный. Советую соблюдать осторожность — если это новая стадия развития ксеонов, их поведение может резко измениться.
Эволюция? Только этого не хватало… Искусственное вмешательство? Что за хрень? И аномальный фактор… А в этом же монолите — карнийка. Это не совпадение.
— Тайла!
Она обернулась, её глаза блеснули сквозь полумрак шлема.
— Что?
— Поспешим. У меня хреновое предчувствие.
Она кивнула, не задавая вопросов.
Перейдя на следующий уровень монолита, я быстро раскидал характеристики. Думать было некогда, доверился интуиции.
Сила: 12+2
Ловкость: 14+1
Выносливость: 11+3
Интеллект: 13+2
Восприятие: 14+2
Через несколько пролётов мы наткнулись на двух ксеонов. Обычные паразиты, завладевшие телами шада и какого-то собакаподобного существа. Они не доставили проблем: я вырубил шада кулаками, а Тайла превратила псину в сашими. Хотя, звучит как-то не очень.
Но чем выше мы поднимались, тем больше тварей встречалось. Сражения становились всё тяжелее. Пришлось активнее использовать револьвер и меч, экономя способности. Энергия таяла, восстанавливалась медленно. Я снова боролся за каждую крупицу.
«Чёрт! И Геном не прокачать!» — мысленно выругался я, пытаясь поглотить очередную тварь.
Поглощение представителя расы «Ксеон» может привести к внедрению паразитоидного организма!
Запрет поглощения!
Восстановить энергию или залатать раны поглощением было нельзя. Все твари — ксеоны.
— Фуф… — я вытер пот со лба, отрубив голову очередному ксеону в непонятной оболочке.
— Да сколько их ещё⁈ — нервно бросила Тайла.
Мы прошли очередной пролёт, который странно изгибался в сторону. Сканер показал, что внутренняя полость монолита закончилась, а помещения по бокам теперь сливались.
«Значит, скоро встретим Сурью…» — подумал я.
Следы не заставили себя ждать. Перед нами раскинулась дорога из трупов: разорванные ксеоны, куски тел, тёмная кровь на стенах, потолке и полу. А вдоль стены — десятки клеток. Все их обитатели были мертвы…
— Это… она сделала? — тихо спросила Тайла.
Я подошёл к одному из трупов — мальчишка, лет пятнадцати. Ещё тёплый, точно не ксеон. Руки и ноги оторваны, голова… Внутри всё сжалось. Я почесал нос и сжал кулаки.
— Она пойдёт на всё ради Инти, — осознал я. — Я сильно ошибался на её счёт.
— Сурья… почему она так? Она же не была…
— Ха, мы и не знали, какая она, — горько усмехнулся я. — Очаровала нас речами, обвела вокруг пальца, как детей. Доброта? Откуда ей взяться в сердце наёмника? — я вспомнил брата, последнего добряка, и смех застрял в горле.
— Но зачем она их убила? Они же не были опасны!
— Они — нет. А я — да. Сурья убила их, чтобы я не смог поглотить их и стать сильнее.
Взгляд Тайлы потемнел, брови сошлись.
— Ты бы…?
— Не знаю, — честно ответил я. — У меня есть цель, и я иду к ней. Иногда приходится пачкать руки. Но один идиот не выходит из головы. Он бы не позволил творить такое.
— Идиот? Кто?
— Неважно, — покачал я головой. — Я тот ещё урод, но детей не убиваю. У меня есть принципы.
Её взгляд смягчился, она грустно улыбнулась.
— Я верю тебе, железяка.
— Зря, — буркнул я. — Пошли, надо спешить.
Мы бежали по следующим пролётам, перепрыгивая горы трупов и реки крови. Смрад смерти бил в нос, и с каждым шагом картина становилась всё мрачнее. Наконец, мы добрались до последней лестницы — вершины монолита. На карте виднелась лишь одна комната за ступенями. И в ней — три живых существа.
— Тайла, мы на месте, — сказал я, чувствуя дрожь в руках.
— Они там? — спросила она.
Я кивнул, и мы вошли.
Круглый зал был просторным, почти пустым. Шесть колонн подпирали четырёхгранный потолок. В центре — наклонный камень, точь-в-точь как в иллюзии Сурьи. Она была здесь, напротив камня, вместе с Кули. Они молча смотрели на розовощёкую девчушку, лежащую перед ними. С потолка свисали пульсирующие вены, они проникали в её рот, ноздри, уши — в каждое отверстие, сливаясь с ней. Если весь монолит был лишён технологий, то здесь, рядом с девочкой, стоял пульт с экранами, проводами и датчиками. Провода вонзались в её вены, подключались к вискам, позвоночнику, нервным узлам. Она стала частью системы.