Медленно приближаясь к заветным воротам, я оглядывался по сторонам, высунув голову из окна кареты. Стоило мне повернуться направо и встретиться с глазами довольно элегантно одетого кучера, как я услышал голос Саймона:
— Не смотри!
— В чём проблема? — я прищурил глаза и непонимающе посмотрел на мужчину.
— Я же говорил тебе, — он захлопнул шторку, из-за чего карета мигом погрузилась во тьму, — только внутри города ты в относительной безопасности, но за его пределами тебя может убить каждый, кому не понравится твой взгляд. Уж прости, но местные нравы куда жёстче, чем в том форпосте, откуда мы с тобой вылезли.
— Эй, щенок! — внезапно со стороны той кареты, которую вёл хорошо одетый кучер, раздался хриплый голос, полный презрения, и, по всей видимости, кто-то явно желал создать проблему на ровном месте.
— Чёрт, я же тебе говорил! Ну говорил же? — лицо толстяка побледнело, он испуганно схватился за свою руку и, прищурив глаза, осторожно отодвинул шторку. Наша карета резко остановилась, из-за чего меня слегка повело в сторону.
Я наплевал на предупреждение Саймона и, отодвинув шторку, заметил, как в нашу сторону идёт тот самый кучер. Мужик, поправляя свои усы, под взгляды идущей к воротам толпы шёл прямиком к нам размашистыми шагами, чтобы устроить неприятности.
— Кусок дерьма явно пытается поднять авторитет своего молодого мастера таким образом, вот мразь! — толстяк вроде бы отошёл и крепко сжал правый кулак.
— Говоришь, за пределами города нас могут атаковать все, кому не лень, а стоит нам войти, как всё сразу же придёт в норму? — я нахмурил брови и, повернувшись к Саймону, решил уточнить эту маленькую проблему.
— Да, а что ты надумал делать? — он вдруг снова побледнел и вдруг схватил меня за руку, — не вздумай, дурак! Нам тут проблемы не нужны, давай спокойно осядем в городе, ты сдашь экзамен, и всё будет в порядке!
— Саймон, хочешь, чтобы кучер на пятой стадии мёртвой плоти взял и вытер об тебя ноги? Где же твоя гордость? Или ты думаешь, что он возьмёт и просто отругает нас? — я усмехнулся и указал пальцем на мужчину, что уже практически подошёл к нашей карете, — посмотри на его глаза, ему всё это нравится, его это веселит…
— Твою мать, Алекс, не нравится мне всё это, ой не нравится! — взмолился Саймон.
— Не переживай, я куда сильнее, чем тебе кажется, — я покачал головой и толкнул от себя дверцу кареты, медленно спускаясь по металлическим ступеням.
— Ха-ха-ха! — внезапно кучер рассмеялся и начал тыкать в меня пальцем, — да ты же всего на всего слепой мальчишка, у которого и волосы на лобке не выросли! — он искоса посмотрел на свою карету, из окна которой выглядывал довольно молодой парнишка. Бледнолицый, чем-то напоминающий девушку, он сидел и упивался произволом, который вытворяет его слуга. Его развитие находится на третьей стадии железной кожи, так откуда в нём такая смелость?
Подобное происшествие мигом вывело меня из себя. Думаю, демоны из того мира разорвали бы его на мелкие кусочки, сожрав всё до капли крови…
Так чего мне бояться? Оник недаром говорил, что между простолюдинами и теми, кто имеет принадлежность к великой семье, нет разницы, если те пытаются выяснить отношения силой. Мастер также упоминал, и притом не один раз, что не обязательно вызывать на дуэль своего противника. Если ты силён, то просто раздави своего недоброжелателя, а если ты слаб, то закрой пасть и сиди ничком, плачась в измазанную в сопли рубаху.
Авторитет великой семьи и её неприступная репутация не позволит им выяснять отношения с простолюдином. Да, меня могут попытаться убить, но когда я стану членом ассоциации, то кто из них посмеет протянуть ко мне свои мерзкие щупальца?
Глава 19
Дитя стихии и его невероятная мощь
Я встал и заложил руки за спину. С улыбкой на лице смотрю на шута, который распыляется предо мной в попытках доказать своему молодому мастеру, что он ещё чего-то стоит. С таким-то развитием я бы трижды подумал на его месте, стоит ли мне вообще раскрывать рот, не зная, какой базой культивации обладает твой противник. Эх, в мире демонов ему бы такое не спустили с рук, убили бы и выбросили на пределы лагеря, а мимо пролетающие падальщики разорвали бы его тело на мелкие кусочки, устраивая пир на крови.