К несчастью, именно она и подводит меня, ведь набор процентов крайне скудный.
► Стадия культивации: Мёртвая плоть одиннадцатый ранг (11%)
— Полное дерьмо, если так дальше и продолжится, то я буду годами двигаться по мёртвой плоти, так и не увидев края стадии Ци, — выругался я и встал на обе ноги, направил свой взгляд в ту сторону, откуда раздаётся колокольный звон. Да, начало каждого дня сотрясает весь город, чтобы жители проснулись и начали заниматься своими повседневными делами или работой. Этот звон никак не смущает меня, ведь я не сплю, а медитирую. За время моего развития и погружения в глубокую медитацию у меня выросла сноровка касательно управления иллюзорной рукой. Теперь она не так топорно двигается, а может ловко маневрировать в пространстве и ловить крохотные частички небесной энергии, утаскивая их в моё тело. Всё это делается против их воли, но куда деваться, я, к сожалению, не могу их приманивать собственным телом.
Изначально я думал о том, что, будучи дитём природы, я наконец-то смогу нормально взаимодействовать с небесной энергией, но всё оказалось не так просто. Порою мне чудится, что она специально стала улетать от меня ещё дальше и быстрее, словно титул, полученный от системы, сделал только хуже…
Почесал котелок и, спустившись на первый этаж, выпил кофе, который приготовил Саймон. Он с опухшим и заспанным лицом посмотрел на меня и охрипшим голосом произнёс:
— Чёртов психопат!
— А я-то чего? — я чуть не подавился кофе, после того как услышал его слова.
— Спать нужно! У тебя молодой, растущий организм, а дети быстрее всего растут во сне! — воскликнул толстяк.
— Я практик на третьей стадии железной кожи, думаю, я и так буду расти по мере того, как будет идти время, плюсом ко всему, мне не нужно спать, я постепенно забываю, как это делается, — мой голос серьёзный, отчего улыбка с лица Саймона медленно сползает, — Мне не нужно есть, не нужно спать… Небесная энергия постепенно заменяет мне продукты жизнедеятельности и постоянно питает моё тело, — я поставил чашку на стол и заглянул вглубь глаз толстяка, — Слушай, а почему бы и тебе не стать практиком?
— Мне? На кой хрен? — он приподнял брови и, закурив сигару, присел на стул.
— Ну, ты можешь стать стройнее, красивее и жить дольше, а также, возможно, что твоя рука начнёт постепенно регенерировать, и те же лекарственные препараты начнут лучше влиять на твоё тело, не думал об этом?
— Ты сейчас серьёзно? — он ухмыльнулся и расстроенно покачал головой, — Посмотри на это тело? Ты даже не представляешь, как оно болит… Пропитое, избитое и прожжённое дрянью, которую я толкал из-под полы…— он откинулся на спинку стула и вымученно улыбался, — Забудь, Алекс, мне и жить-то осталось не так много, случай с пленением только усугубил старые раны, но это всё херня, давай, собирайся, пошли смотреть на твои результаты!
— Как скажешь, Саймон, но если ты всё-таки надумаешь встать на путь практика, то я скажу тебе одно — нет плохих тел, есть только отсутствие желания и упорства, а также мотивации, — я пожал плечами и, встав из-за стола, направился к выходу из дома.
Толстяк ничего не ответил на эти слова, он просто поплёлся следом за мной, потягивая сигару из лекарственных трав, которые, по всей видимости, помогают ему унять боль, как душевную, так и физическую.
Я не могу заставить его встать на путь практика, только он сам сможет дойти до этого или же нет.
Мы вышли на главную улицу и спокойно направились прямиком к ассоциации алхимиков. Сейчас здесь поток людей не такой огромный, как три дня назад, но всё равно не протолкнуться. Каждый норовит узнать, кто всё-таки сдал экзамен, а кто провалился. Пока шли, не раз слышал обсуждения, как кто-то насмехается над великими семьями и жаждет того, чтобы все их отпрыски провалились. Обстановка довольно накалена, и что самое интересное, что никто из великих семей, кто проезжает рядом или проходит, не ввязывается в драку, как это обычно было бы. Всё-таки тот, кто сидит в самом центре города, является отличным сдерживающим фактором.
Теперь понятно, откуда такой ажиотаж даже в рядах простых людей. Скорее всего, народ просто хочет позлорадствовать над тем, как ребята из неприкасаемых семей спускаются по тонким белокаменным ступеням с кислой рожей.