И тут слова Главы клана снова прозвучали в голове, и меня будто током ударило.
— Эй, Кнут! — крикнул ему в спину.
Тот нехотя обернулся, хмурясь, и явно не желая продолжать разговор.
— Спасибо, — вырвалось у меня искренне. — За то, что замолвили за меня слово. Что инструмент оценили и вашему начальнику сказали.
Действительно был благодарен. В круговерти событий совсем забыл, с чего всё началось.
Лицо Кнута дрогнуло, уголки его губ дёрнулись не то в улыбке, не то в оскале. Он крякнул, махнул рукой, мол, «пустяки», и пошёл дальше по своим делам, не оборачиваясь.
Я невольно хмыкнул, такая реакция старого ворчуна позабавила.
Схватил корзины, зашёл в полумрак сарая и поставил их рядом с двумя принесёнными до этого. Четыре полные корзины отборной руды.
Закрыл дверь, отсекая свет и шум лагеря. Опустился на колени, и мне показалось, что сейчас расплачусь. Не от усталости, а от облегчения и радости.
[Достижение получено: «Воля Кузнеца»]
[Вы проявили невероятное упорство и волю, выполнив тяжёлую работу на пределе своих возможностей.]
[Награда: Техника «Стальное Сердце»]
[Описание: Ваш дух, закалённый в испытании, научился лучше сопротивляться физической усталости. Скорость восстановления выносливости увеличена на 20%.]
«Техника „Стальное Сердце“?» Мысль с трудом пробивалась сквозь пелену истощения. Как, чёрт подери, это работает? В меня что, вживили какую-то программу? Откуда она вообще взялась? А с другой стороны… не всё ли равно. Просто стоял в темноте сарая и улыбался, наслаждаясь тишиной и чувством завершённости.
В углу нащупал охапку соломы, которую принёс Тарк и разложил на голой земле. Спать здесь — верный способ простудиться к чёртовой матери, но выбора не было. Постарался сделать настил поплотнее, свернулся на нём калачиком и закрыл глаза.
Перед внутренним взором тут же замелькали картины прошедших дней. Чёрная зубастая пасть падальщика, едва не сожравшая меня, бесконечная череда заточенных лезвий и лицо того паренька с козлиной бородкой, что мечтал о сытой жизни, а нашёл жуткую смерть. А я выжил, смог вытащить себя из безумного ада. Теперь спать — просто улететь подальше и ничего не чувствовать. Сознание провалилось в вязкое забытьё.
— Эй, Заточник!
Хриплый голос ворвался в мой сон. Сознание проснулось мгновенно, а вот веки наотрез отказывались открываться.
— Тебе говорю.
Хотелось послать того, кто потревожил заслуженный отдых, куда подальше. Но пришлось с усилием разлепить веки и посмотреть, кто этот недобропорядочный человек. К удивлению, надо мной, заслоняя свет из дверного проёма, стоял Арн — тот самый седовласый охранник со шрамом. Он был перепачкан чёрной слизью и выглядел смертельно уставшим.
— А? — всё, что я смог выдавить, не поднимая головы. Неужели снова точить? Сил не хватит даже камень поднять.
— Вставай, — сказал мужчина просто.
Во рту было так сухо и мерзко, будто там переночевала стая кошек. Виски сдавило тупой болью, хотелось одного — спать ещё сутки, не просыпаясь.
— Зачем? — прохрипел я.
— В казарме койка пустует. Негоже заточнику спать в грязи. Ты сегодня знатно попотел, щегол. — Уголок его губ едва заметно дёрнулся в кривой усмешке, а затем он протянул мне здоровую руку, предлагая подняться.
— Спать на койке? — переспросил, не веря в такое чудо.
— Шевелись, пока не передумал.
Собрал остатки сил, оторвал руку от соломы и протянул её воину. Тот с лёгким рывком поднял меня на ноги.
Мир взорвался.
В голове всё закружилось и завертелось. Яркий свет из двери ударил по привыкшим к темноте глазам, ослепляя. Ноги подкосились, и если бы не крепкая хватка Арна, рухнул бы обратно на пол. Воин молча подержал меня секунду, давая прийти в себя.
Пока шли с ним через лагерь, холодный воздух понемногу приводил в чувство. И только сейчас понял, что умираю с голода. Я резко остановился.
— Арн, постой, — тот тоже притормозил и обернулся, его лицо было непроницаемым.
— А? Чего тебе?
— Есть хочу. Живот сводит. Вся моя еда осталась в сарае.
Охранник молча смотрел на меня секунду, а затем коротко кивнул.
— Ладно. Накормим, не дрейфь.
Мужчина пошёл дальше, к приземистому зданию казармы. Я мельком оглядел лагерь — горы трупов падальщиков уже не было. Вообще нигде не было видно ни мёртвых тел, ни даже следов крови. Редкие охранники молчаливо стояли на постах и из труб домниц валил густой дым.
— Вы справились? — спросил мужчину, когда тот уже взялся за ручку двери.
Воин остановился и бросил на меня тяжёлый взгляд.
— Да. Логово выжгли. Семеро наших там остались, — коротко бросил он, глядя куда-то сквозь меня. Тень пробежала по его лицу.