Не один он — человек пятьдесят мужиков-возчиков мотались с подводами по городу. Иные, остановившись, разводили руками. Рванулись было в сторону берега — подождать на хуторах пути по сивашскому дну, но налетели с плетками, с карабинами верхоконные:
— А ну, дубье, поезжай за нами!
Всех угнали на военные перевозки.
Криком, матом, кулаками — а то и револьвер вон из кобуры — разные начальники отбивали друг у друга или перекупали подводы. Иной начальник перехватывал обманом, другой сам уступал по дружбе после выпивки и хабара. Матвея с лошадьми отдавали за полбутылки спирта, за пару сапог, один раз, паразиты, даже за селедку.
Широкими степными кругами Матвея с бричкой и лошадьми относило все дальше от Сиваша, от хаты и дочек. Ни отдыха, ни срока. То овес со станции возить по селам — там конница, то патроны, то снаряды. Подводы тащились и тащились по степи, в пыли. Мужики ночевали в сараях, в бричках. Ешь что хочешь, хоть сено. Когда возили фураж для военных лошадей, бывали сыты — жарили ячмень.
Однажды рано утром — мартовское солнце еще не грело — семь подвод с пиленым камнем выехали с хутора на Воинку. Только-только выкатились на шлях — навстречу верхоконные с офицером. Пропустили груженые повозки. На передней конвойный солдат отдал офицеру честь. Благополучно разминулись, глядь — идет пехотная колонна. Впереди три офицера на лошадях. Один — крупный, суровый, слегка сутулый… «Могущественный», — подумал Матвей. В уши ударил резкий стук копыт по твердой земле. Солдаты, в строю, с винтовками, с мешками за плечами, шли быстро, будто удирали.
Суровый офицер поглядел на Матвея и его лошадей, скользнул глазами по обозу с камнем и что-то сказал ехавшим с ним офицерам.
«Сейчас что-то будет, — подумал Матвей, — вроде как приехали». И верно. Несколько солдат оторвались от колонны, встали на дороге, не пускают. Один из офицеров рванул коня к обозу.
— Стой! Сбрасывай! Поворачивай!
Конвойный солдат всполошился.
— Господин офицер, позвольте узнать, чье будет распоряжение, как сказать господину…
Офицер крикнул:
— Командира полка Орлова распоряжение, дурья голова!
Солдаты подбежали, начали сбрасывать камень. Матвей усмехнулся. Можно и поворачивать, один бес, куда и с кем из них ехать. Отвезти бы их на край света.
В середине колонны шла полковая артиллерия, потом катились повозки со всяческим имуществом. За повозками опять пехота. А далеко позади — всадники, — видно, охранение. Пустые подводы из-под камня вставили в колонну позади обоза. Солдаты подбегали, складывали в повозки свои вещевые мешки и бежали обратно в строй. «Свою жизнь и на час вперед не узнаешь», — подумал Матвей. Бросали мешки и к нему в бричку, он пошучивал:
— Давай, давай, ребята, вали! Чего это вы так спешите, красные настигают, что ли?
— Нет, — отвечал один. — Мы, орловцы, никого не признаем.
Матвей не понял, спросил:
— Это что, секта такая, орловцы?
— Чудак! Это полк капитана Орлова. Мы не подчиняемся Слащеву. Впереди на лошади — видел? — здоровый такой, наш командир Орлов. Идем обратно, генералу наперекор…
— Значит, у вас раздоры?
Один прихрамывающий солдат сел к Матвею в бричку. Довольный, что едет, радостно заговорил:
— Раздоры большие, все хотят быть начальниками.
«Если раздоры, то долго не продержатся», — подумал Матвей. Весело сказал:
— От раздоров тоже польза. А вы зачем с Орловым?
— Он против генералов, которые пропили армию и сейчас губят ее, — ответил хромой.
— А ведь Орлов тоже офицер, возьмет да станет генералом, — что тогда? — спросил Матвей.
— То и плохо, — ответил солдат. — Неизвестно, что делать и как быть. Пошел бы домой хоть на четвереньках, да не пускают. Сразу «дезертир!» — и к стенке. Вон Слащев наворотил…
Матвей сказал:
— Разом разошлись бы. Всех к стенке не переставишь…
Офицеры разъезжали вдоль растянувшейся колонны, торопили. Близ повозки проскакал офицер, замолчавший было Матвей вновь заговорил:
— Ты не умный, если служишь офицерам. Давно бы надо вам разойтись по домам.
— И мы думаем так. — Солдат поежился. — Но вот бежим своей властью, не зная куда…
Матвей засмеялся:
— Добежите до моря, там с музыкой вас поведут во дворцы, в купальни. Каждому выдадут жену, булку с салом и бочонок вина…
— Не смейся, — вздохнул солдат. — Может быть, наше дело конченое. Ведь генерал не потерпит, это мы понимаем.