— Я видел, Владимир Ильич, я видел.
— Пишут, история еще не знала такой катастрофы, какая постигла громадную страну. Необъятная разруха. Но какую бы жуткую картину ни рисовали журналисты, в действительности положение неизмеримо тяжелей. Миллионы и миллионы людей страдают. — Скулы Владимира Ильича обострились. — Заводы, фабрики парализованы, на нет сошла добыча угля, выплавка стали. Карточная система не спасает от голода. И вот, знаете ли, на Западе почтеннейшие господа ужасно обеспокоены, хотят спасти Россию, право слово, готовы пособить даже большевикам. Если, видите ли, не вмешаться в дела большевистской России, то окончательно погибнут последние крохи цивилизации на всей ее территории, крушение распространится затем на массивы к востоку и западу от России, глядишь — погибла вся современная цивилизация! Такой казус!
— Ослепли от паники, — усмехнулся Фрунзе.
— А как они хотят спасать? — продолжал Владимир Ильич. — Сугубая глупость! Одни предлагают создать международный трест, который вместе с большевиками будет управлять Россией на равных началах. Трест будет хозяйствовать, а большевики — вроде посредников между трестом и населением.
— Совсем спятили, — с удивлением проговорил Фрунзе.
— Другие уверяют, что никакой не трест, а только Соединенные Штаты Америки в состоянии помочь России в последнюю минуту. Недавно один американец выступил с проектом помочь нам экономически, признать большевиков, даже заключить союз против японской агрессии в Сибири, ну, разумеется, создать американскую военно-морскую базу на Дальнем Востоке, концессии на полвека на Камчатке и во всей Азии.
— Задешево, стало быть…
— Словом, недостатка в спасителях нет! Но позвольте, кто несет ответственность за смертные муки народов России? Так ведь это все те же спасители! Западные правительства, организаторы чудовищно жестокой блокады, нападений, вторжений, мятежей… Субсидирующий Врангеля французский кредитор. Врангель успел захватить хлебушко на юге, отрезать топливные базы, источники сырья. Спасители вцепились в Россию и не отстают. Пасть — на то и пасть, чтобы хватать. Остался в пасти уже один зуб, но железный, — Врангель. Крым нынче называют пистолетом, направленным в грудь Москвы. А пистолет — в руках все того же спасителя. Видимое дело, выбить из рук пистолет — единственное спасение.
— Момент для этого удачный, — сказал Фрунзе.
— Но критический, — живо добавил Ильич. — Польша приутихла, однако не спешит заключить с нами мирный договор, ждет, что станется с Врангелем. Спасители же, пока Врангель хозяйничает на юге, не оставляют надежды сожрать Россию. И вот, дорогой мой комфронт, если совершить еще одно гигантское, героическое усилие и сокрушить Врангеля, то Польша немедленно пойдет на мировую, спасители потеряют в России последний зуб и начнут совсем иной разговор. Мы получим мир со всеми его чудесными возможностями, получим хлеб, уголь, сталь. Россия возьмется за молот и плуг. Огромная, напряженная борьба с разрухой немедленно даст плоды. Засветится электричество. Мы с вами увидим Россию счастливой, увидим новое небо и новую землю. Да! Когда вы сообщите: «Врангель разбит», — весь мир скажет: Советская власть победила окончательно. От краха и катастрофы не останется и следа. И с современной цивилизацией все будет в порядке!
Фрунзе почувствовал, что щеки его горят, как у юноши. Он дышал каким-то необыкновенным воздухом комнаты Ильича. Этот воздух поил небывалой силой. Чувство ответственности поднималось высокой волной. Необходимость сокрушить Врангеля выяснялась ослепительно просто.
Уже за полночь. Следовало идти, но Фрунзе не трогался с места.
— Выгоняйте, Владимир Ильич, наверно, устали…
— Нет, нет! — перебил Ильич. — Вы усвоили огромность задачи? Углядели характер Врангеля? Читали про него?
Врангель, как мог судить Фрунзе по французским газетам и по сводкам, очень энергичный, сильный генерал, и тактика его пока что единственно верная, недаром победа за победой. Фрунзе сказал:
— Барон Врангель — молодец!
— Молодец?! — Владимир Ильич захохотал. — Да, молодец! Негодяй весьма способный. Но, имейте в виду, чистейший авантюрист, его войско — выброшенные из жизни дворянчики, обманутые казаки и калмыки. Возьмите его недавний десант на Кубань. Очень и очень характерно! Он надеялся на кубанского зажиточного казака. Однако, — Владимир Ильич взял и слегка потряс ломтиком хлеба, — кубанский богатый хлебом казак понял, что́ значат обещания, которыми мажут дураков по губам Врангель, эсеры, меньшевики… Врангель отлично полетел с Кубани, тысячи из его войск истреблены!