— Как вы полагаете, Вики, что это?
— Не могу сказать точно. Видите ли, это началось до моего прихода.
— А когда вы пришли?
— Сивилла тогда была маленькой девочкой.
— Понятно. — Доктор помолчала, а потом спросила: — Вы знали миссис Дорсетт?
Вики вдруг насторожилась, замкнулась.
— Она была матерью Сивиллы, — пояснила она. — Я жила с Дорсеттами много лет. Да, я знала миссис Дорсетт.
— А Пегги вы знаете? — спросила доктор.
— Конечно, — ответила Вики.
— Расскажите мне про Пегги.
— Вы хотите, чтобы я рассказала вам про Пегги? — переспросила Вики. — Вы имеете в виду Пегги Лу? Может быть, вы хотите заодно послушать и про Пегги Энн?
— Пегги… кто?
— Это глупо с моей стороны, — извиняющимся тоном сказала Вики. — Я совсем забыла, что вы знакомы только с Пегги Лу. Существуют две Пегги.
— Две Пегги?
Доктору вновь пришлось бороться с чувством изумления. Но почему, собственно говоря, наличие четвертой личности должно поразить ее? Раз уж ей довелось столкнуться с множеством «я», после этого удивляться уже было нечему.
— Пегги Энн явится как-нибудь на днях, — предсказала Вики. — Вы с ней познакомитесь. Я уверена, она вам понравится.
— Я тоже в этом уверена.
— Они делают все вместе, эта парочка — Пегги Лу и Пегги Энн.
— А чем они различаются?
— Мне кажется, то, что вызывает у Пегги Лу гнев, у Пегги Энн вызывает страх. Но у обеих характер боевой. Когда Пегги Лу решает что-нибудь сделать, она идет напролом. Видите ли, Пегги Энн может делать то же самое. Но она более тактична.
— Понимаю.
— Обе они стремятся изменить ситуацию, — заключила Вики. — И больше всего они желали бы изменить Сивиллу.
— Очень интересно, — заметила доктор. — Вот что, Вики, скажите-ка мне, была ли миссис Дорсетт матерью Пегги Лу?
— Ну конечно, — ответила Вики.
— Но Пегги Лу утверждает, что мать Сивиллы — не ее мать.
— О, понимаю, — беззаботно кивнула Вики. — Вы знаете, такова уж Пегги Лу. — Лукаво улыбнувшись, Вики добавила: — Миссис Дорсетт была матерью Пегги Лу, но Пегги Лу об этом не знает.
— А как насчет Пегги Энн? — спросила доктор.
— Миссис Дорсетт была матерью Пегги Энн, но Пегги Энн об этом тоже не знает.
— Ясно, — сказала доктор. — Все это очень любопытно.
— Да, конечно, — согласилась Вики. — Но таково их душевное состояние. Возможно, вы сумеете помочь им.
Наступила тишина, которую доктор в конце концов нарушила, спросив:
— Вики, а вы с Пегги Лу похожи?
Лицо Вики потемнело от разочарования.
— Разве вы сами не можете оценить?
— Не могу, — сманеврировала доктор, — потому что никогда не видела вас вместе.
Вики встала с кушетки и прошла к столу, двигаясь быстро и грациозно.
— Вы не возражаете, если я воспользуюсь этим? — спросила она, вернувшись с пачкой рецептов.
— Пожалуйста.
Доктор наблюдала, как Вики садится на кушетку, достает из сумочки карандаш и начинает делать наброски на обратной стороне рецепта.
— Вот две головы, — через некоторое время сказала Вики. — Вот эта, с белокурыми кудряшками, я. Если бы у меня были цветные мелки, я передала бы цвет волос. Вот Пегги Лу. Ее волосы черного цвета. Но тут дело не в цвете. Пегги Лу не любит лишних забот. Она носит прямые волосы, примерно такие.
Вики указала на рисунок, на котором была изображена Пегги Лу с голландской стрижкой.
— Вот видите, — с триумфом заявила Вики, — как мы отличаемся друг от друга.
Доктор кивнула и спросила:
— А Пегги Энн?
— Ее и рисовать не стоит, — отмахнулась Вики. — Портрет Пегги Лу не отличался бы от портрета Пегги Энн. Они очень похожи. Вы увидите.
— Вы очень хорошо рисуете, — заметила доктор. — Вы работаете и красками?
— О да, — ответила Вики. — Но Сивилла пишет лучше, чем я. Моя сильная сторона — это люди. Мне они нравятся, и я знаю, как с ними обходиться. Я не боюсь их, потому что мои мать и отец всегда были очень добры ко мне. Я люблю разговаривать с людьми и выслушивать их. Особенно мне нравятся люди, с которыми можно поговорить о музыке, живописи и книгах. Думаю, что большинство моих дружеских связей проистекает из взаимного интереса к этим предметам. Я люблю читать романы. Кстати, вы читали «Черепаху и зайца»?
— Нет, не читала.
— Ах, прочитайте! — воскликнула Вики, взяв тон легкой светской беседы. — Я закончила его вчера поздно вечером. Это новый роман Элизабет Дженкинс. Можно назвать его приглушенным романом о необычайно бестолковом любовном треугольнике. Роковая женщина в нем — старая дева средних лет в толстом грубошерстном твидовом костюме. Она неспешно проезжает по всему роману в «роллс-ройсе».