Выходя из здания, где располагалась приемная доктора, Вики думала, что Нью-Йорк не похож на Париж или на какой-нибудь другой город из тех, в которых она жила, покинув Уиллоу-Корнерс. В такой серый день, как сегодня, этот шумный, вечно изменчивый город выглядел тенью самого себя.
Шла она быстрым шагом, поскольку опаздывала на свидание с Мэриен Ладлов в Метрополитен и поскольку ощущала себя свободной, на время оставив позади тени тех, других, в чьи жизни вплелась ее собственная жизнь.
Она стала думать о Мэриен Ладлов. Высокая, с изумительно стройной фигурой, скорее симпатичная, чем красивая, Мэриен была существом непостоянным. У нее были каштановые волосы, светло-карие глаза, а на носу красовались три веснушки — единственный недостаток, спасавший ее от физического совершенства, которое сама Вики, склонная к идеализации, всегда была готова превозносить.
Они с Мэриен жили в каком-то чудесном мире с той поры, как в начале ноября 1954 года познакомились в кафетерии педагогического колледжа. С тех пор они побывали в «Карнеги-холле», где слушали Большой филармонический, Бостонский симфонический, Вальтера Гизекинга и Пьера Монте. Они посетили здание ООН, где наблюдали за бурным заседанием Совета Безопасности.
Ничто не вызывало у них такого восторга, как художественные выставки. Обе они особенно любили Бруклинский музей, где их очаровывали не только собрания работ американских художников, но и замечательная галерея современной акварели и занимающая целый этаж выставка «История американской мебели».
И для Мэриен, и для Вики старинная мебель была осязаемым прошлым, зеркалом ушедшего образа жизни, который они обе смаковали. Столы «хэпплуайт», кресла «чиппендейл», туалетные столики на низких ножках, высокие комоды заполняли их разговоры. Для них было нечто завораживающее в обсуждении изысканной отделки вирджинского буфета или устроенного с особым изяществом ящичка в пенсильванском комоде.
У Мэриен был утонченный вкус, развившийся как побочное следствие богатства семьи. Богатства, которого более не существовало. Она обучалась в привилегированных частных школах, окончила колледж Барнарда где-то в тридцатых годах, получила преддипломное образование и под присмотром тетушки, старой девы, совершила большое путешествие по Европе в стиле Генри Джеймса.
Рожденная в богатстве, Мэриен вышла замуж за еще большее богатство. После смерти мужа она тратила свое состояние направо и налево. Заметив его катастрофическое уменьшение и осознав, что впервые в жизни ей придется зарабатывать себе на жизнь, Мэриен приехала в Колумбийский университет, чтобы, пройдя курс преподавания живописи, работать учителем. Вот так она и оказалась в кафетерии педагогического колледжа в тот день, когда они познакомились.
Неожиданно осознав, что она находится всего в квартале от Метрополитен, Вики отбросила воспоминания, ускорила шаги и быстро направилась к ресторану «Фаунтин».
Стоя в дверях огромного помещения, спроектированного как римский атриум, с прямоугольным бассейном в центре, с изогнутым аркой стеклянным потолком, могучими колоннами и столами из искусственного мрамора, Вики была ошеломлена этим обилием искусства барокко, представшим перед ней. Хотя она была здесь много раз, но всегда одинаково реагировала на окружающее.
За одним из столов справа от Вики сидела Мэриен Ладлов.
— Боюсь, я опоздала, — заметила Вики, подходя к подруге. — Приношу свои извинения. Это было деловое свидание. Я просто не могла уйти.
— А я наслаждалась одиночеством, — ответила Мэриен. — Я размышляла о том, как будет выглядеть это помещение, когда в бассейне установят фонтаны работы Карла Миллза.
— Их не установят до лета, — сказала Вики, садясь. — Я читала, что будет установлено восемь фигур. Пять из них будут представлять виды изобразительных искусств.
— Миллз, — ответила Мэриен, — в мире классицизма всегда чувствовал себя как рыба в воде. Нужно будет прийти сюда летом и посмотреть все своими глазами.
Вики ощущала на себе теплый взгляд глаз Мэриен, усталых и капельку печальных. В присутствии этой женщины она купалась в атмосфере утонченности и испытывала огромное удовлетворение от сознания того, что Мэриен первой сделала шаг навстречу.
Именно тень печали в глазах Мэриен особенно поразила Вики, которая, несмотря на то что сама была счастливым человеком, давно привыкла откликаться на печаль других. Эта способность Вики к эмпатии ускорила возникновение дружбы.