Вокруг основного пространства церкви были расположены приделы, некогда посвященные разным святым. Сейчас они символизировали разные аспекты ангельской любви. Сделав вид, что она хочет показать друзьям придел, посвященный любви ангелов к нашей планете, Кара подвела УА к темному полотну, на котором были изображены три ангела, держащие земной шар.
Она показала наверх, как бы обращая внимание на детали картины.
— Сразу не смотрите, но дверь за мной ведет в главный административный офис, — сказала она команде. Алекс видел ее несколько раз. Он мимоходом взглянул на темную арочную дверь в углу. — Справа клавиатура, — продолжила Кара. — Как я только что сказала Алексу, теперь у нас есть код, и его не должны менять до вторника. Насколько я видела, есть несколько моментов в течение дня, когда мы можем проскользнуть незамеченными. Вечерняя служба — самый главный из них, все надежно отвлечены. Хотя тут есть другая проблема.
Алекс стоял, прислонившись к каменной стене, и слушал, делая вид, что осматривает собор, а сам следил за ангелами. Те двое, что кормились, ушли по крайней мере в ангельском обличье. Он просканировал пространство и не увидел в нем больше никаких ангелов, но у него по позвоночнику побежали мурашки от того, сколько их в офисе.
Он повернул голову к Каре.
— Господи, сколько же их там? — пробормотал он.
— Это... это и есть проблема, — сказала Кара. Их глаза встретились. — Это новая для нас ситуация. У меня плохое предчувствие относительно всего этого, так что пусть ребята еще раз осмотрятся, а потом мы пойдем в кафе или еще куда—нибудь. С меня действительно хватит на сегодня этого места.
Они вышли из собора минут через двадцать, спустившись по потертым каменным ступеням. Был ранний вечер. Они перешли дорогу и пошли через площадь. Алекс достал телефон и написал Уиллоу: «Скоро будем. Мы в порядке. Люблю тебя». Тут же пришел ответ, и он улыбнулся, читая его: «Спешите, я скучаю!»
Алекс купил телефоны для всей команды на следующий день после появления Себа. Он больше не хотел оказываться в положении, когда кто—то потерялся и он не знал, что происходит. Теперь они с Уиллоу переписывались в течение дня. Короткие сообщения успокаивали, учитывая, что Себ сидел дома. Хотя не до конца, если быть честным.
Алекс с отвращением покачал головой. Он никогда не думал, что ревнив, и полностью доверял Уиллоу. Но то, что Себ и она целый день одни дома, даже если они всего лишь работают над ее аурой, напрягало его, как если бы у него застрял камень в башмаке. Не говоря уже о том, что он потерял счет тому, сколько раз он заставал их за длинными задушевными беседами. Всего несколько ночей назад он обнаружил их у пожарного выхода. Уиллоу накинула на плечи свитер Себа, и они болтали. Хотя их разделяло по меньшей мере четыре фута, свитер раздражал его больше, чем должен был. Он решил, что это попытка Себа быть вежливым. И об этом нельзя было упомянуть, не показав себя ревнивым придурком.
Но он не смог сдержаться, только чтобы сохранить лицо. После двух недель молчания слова наконец вырвались у него сами собой.
— Ты же знаешь, что он влюблен в тебя? — спросил он, когда Себ вышел, оставив свитер на плечах Уиллоу.
Алекс сидел рядом с Уиллоу на холодном бетонном полу, обняв ее одной рукой. Она молчала и смотрела на него.
— Я знаю, что он очень обо мне заботится, — наконец сказала она. — Но, Алекс, мы просто друзья. Я сказала ему это в первый день.
— Уиллоу! Давай серьезно, ты же заметила? Как он все время смотрит на тебя, к тому же ты должна чувствовать. Вы же оба телепаты?
Ее щеки порозовели. Одной рукой она теребила рукав свитера, не понимая, что она сделала не так Алекс еле сдержался, чтобы не сдернуть его.
— Нет, правда нет, — сказала она нежно. — Раз или два, может быть, у меня было ощущение, но... — Она остановилась и заметила, что держит рукав, и отпустила его, положив руку на джинсы. — Мы друзья, — повторила она. — И ничего больше, он знает.
Алекс посмотрел на нее, на ее короткие локоны, которые в сумраке были почти вишневыми. Они были почти одного цвета с ее щеками. Она смотрела во двор, а Алекс мечтал сам быть телепатом, чтобы залезть ей в голову и узнать, о чем она думает.
Теперь Алекс шел с остальной командой через Сокало и в сотый раз повторял себе, что он ревнивец, потому что знал, как Уиллоу любит его. И в отличие от Себа, когда они оставались одни, они не сидели в четырех футах друг от друга. Только этим утром у них было немного времени в его спальне — нежные слова, тело Уиллоу рядом, ее губы. Она поцеловала его шею, его татуировку, его грудь. Он разгорячился, вспоминая... и постарался не зацикливаться на том, что если бы она не говорила столько с Себом, то они могли бы быть вдвоем куда чаще.
Телефон опять пропищал в кармане. Он вытащил его и увидел еще одно сообщение от Уиллоу: «Кстати, я сказала, что люблю тебя? Это большая ошибка, если нет».
Его раздражение пропало. Боже, он действительно идиот. Алекс написал в ответ: «Ошибка исправлена. Я сказал тебе, что уже очень давно хочу поцеловать тебя?»
Ответ пришел через несколько секунд: «Обеими руками за этот план».
Алекс убрал телефон и улыбнулся, хотя по—прежнему чувствовал себя немного тоскливо. Он хотел быть только с Уиллоу, он остро почувствовал это за последние несколько недель, в то время как судьба человечества висела на волоске. Если им удастся победить ангелов, единственное, чего он хочет, это прожить остаток жизни с Уиллоу. Жениться на ней, если она захочет. Просто быть с ней, всегда.
Но сейчас у них было только настоящее, и он мог обещать лишь свою любовь. Потому что реальность была такова, что у них не было надежного плана. Когда УА нанесут удар, их шансы погибнуть будут очень высоки. Алекс нечасто позволял себе думать об этом. Мысль о том, что кто—то из его команды может пострадать, причиняла сильную боль. Он засунул руки в карманы и постарался не думать об этом сейчас.
В любом случае он не знал, что принесет атака на Совет. По крайней мере теперь он мог оставить натренированную команду и не слишком беспокоиться. Он собирался по—настоящему уединиться с Уиллоу, всего на одну ночь, как и обещал. У Алекса замерло сердце от этой мысли. Она еще не знает, он хотел сделать ей сюрприз.
Без Себа, без других людей. Только они вдвоем, в объятиях друг друга, по—настоящему будут вместе, как они давно мечтали.
Я аккуратно толкнула бледно—голубую ауру и смотрела, как она замерцала и изменилась на ярко—розовую. Она поколебалась несколько минут, прежде чем стала цвета заката. Хорошо, а как насчет зеленого, зеленый симпатичный... и хотя я думала, что полностью погружена в ауру, мои мысли крутились вокруг атаки на Совет. Алекс. Очень важно научиться. Игривое настроение пропало, рассеялось, как туман на ветру.
Я открыла глаза и посмотрела на серебристую ауру. В доме было тихо.
— Уиллоу, стой, у тебя хорошо получается, — сказал Себ, отвечая на ругательство в моей голове.
Он был в той же футболке с длинными рукавами, в которой я его встретила. Рукава были немного закатаны. Волоски на его накачанных руках были светлее, чем на голове, почти золотые. Может, из—за того, что он много лет провел в дороге. Отгоняя мысли, я упала на диван.
— Что—то не похоже.
Себ пожал плечами:
— Ты должна отделять ауру от чего бы то ни было. Ты же можешь идти и говорить одновременно? Ты не думаешь о ходьбе. Это то же самое.
Он всегда такой терпеливый, он мне все это говорил уже сто раз. Но когда он потянулся за печеньем из пачки, я опять почувствовала борьбу, которая была в нем с первого дня. Он хотел, чтобы я была в безопасности среди ангелов, но как можно дальше от Торре— Майор, когда команда пойдет в атаку.
Я вздохнула. Я не хотела обсуждать это с ним, но услышала, что слова все равно вырвались.
— Себ, мне надо там быть, когда все произойдет. По многим причинам. Я не могу просто сидеть дома.
Наши взгляды встретились. Он не спрашивал, о чем я говорю.
— Если ты вовремя научишься скрывать ауру, то я тоже там буду, — сказал он.