Из ниоткуда возник образ — Уиллоу сидела на столе в Чиуауа. Он поцеловал ее и погладил по гладкой шее. Она рассмеялась и пожаловалась, что он колется.
Он резко отстранился. Кара сидела удивленная, у нее расширились глаза.
— Прости, — пробормотал он. У него сжалось горло, он с трудом говорил. — Я не могу. Просто не могу.
Позже Алекс лежал в кровати, смотрел в темноту и думал, что с ним не так, раз он даже не может никого поцеловать. Почему он думал, что обманывает Уиллоу, когда она так хладнокровно его бросила? Она сказала, что использовала его несколько недель, чтобы добраться до Себа.
Он не верил в это. Он до сих пор не мог поверить.
«Очнись, это произошло», — жестко сказал он себе. К черту все это. У него есть команда. Он должен быть сними еще несколько дней. Это единственное, что имело для него значение. Алекс думал о предстоящей атаке и знал, что такой же страх испытывала Уиллоу ночью в Нью—Мексико. Но все будет в порядке, он был в этом уверен. Он мог умереть, это было даже хорошо. Но не его команда. Он должен был сделать все, что в его силах, чтобы сохранить их.
А если он не умрет, то забудет об Уиллоу
Ему вдруг показалось, что она лежит рядом, он даже почувствовал запах ее шампуня, шелковистость ее кожи. Воспоминания пронзили его. Да, конечно, он забудет о ней. Легко. Кого он обманывает? Единственным способом убрать Уиллоу у него из головы была трансплантация мозга. И даже потом у него останется чувство, что она в его сердце и душе.
Глава 27
Разиэль наблюдал в окно отеля за Торре—Майор — изогнутой зеленой башней, ловящей лучи солнца, как обещание. В номере был мини—бар. Он налил себе коньяк и смотрел, как золотая жидкость плещется в стакане. Конечно, ангелы не могли пить, но ему было приятно ощущать старый и дорогой запах. Он медленно пригубил коньяк, смакуя его, и прищурился, вспомнив, как Совет угрожал ему в его собственном соборе. С тех пор как они приехали, они постоянно оскорбляли его правление.
Он также видел Сокало с новообращенным собором. Фасад выглядел спокойным и безмятежным, несмотря на теракт. Разиэль разглядывал его застывшую старинную форму и думал о том, что Двенадцать назначили Тиреля главой Церкви в Мексике, только чтобы насолить ему. Не говоря уже об обещании его кончины по телевизору. Он с нетерпением ждал этого дня. Что бы ни произошло, он с нетерпением этого ждал.
К счастью, хаос, который подняли террористы, не помешал Софи Кинни найти Килара. Информация о безопасности теперь была в руках Убийц ангелов. Софи удивится, когда узнает, что ее роль в операции выполнена. Разиэль принимал ее через несколько часов после прилета в Мехико. Он влетел в отель в ангельской форме, она сидела в кресле, свернувшись калачиком, и внимательно смотрела телевизор. Он проник ей в голову.
— Привет, дорогая. Наконец мы встретились, — сказал он, когда она посмотрела на него.
Она сразу поняла, кто перед ней, но смогла только открыть рот.
— Да, но знаете... — пролепетала она, уставившись на сияние.
— Да, это я, — нежно сказал он и прикоснулся к ее ауре. — У меня свои способы. Я же ангел.
Досадно, но Нейт защитил ее и сделал ее энергию такой неприятной, что Разиэль плюнул через секунду. Вместо этого он просто убьет ее, скучно, но эффективно. Он позволил Софи остаться в кресле. Она выглядела более миролюбиво, чем когда он впервые увидел ее. Сердечный приступ. Какая жалость в таком возрасте. Курильщики склонны к этому.
Разиэль прислонился к подоконнику, засунул одну руку в карман пиджака и сделал еще глоток УА, должно быть, уже готовы. Атака будет через пару часов. Обидно, что он не знал наверняка, но Уиллоу откололась от них. Она и другой полуангел вернулись в его нору в Тепито. Парень был находчив не меньше Килара. Разиэль больше не проверял дочь после этого. Его утомляло ее разбитое сердце.
Несмотря на это, Разиэль чувствовал почти сожаление, когда думал о ее смерти. После атаки, если все пойдет, как он планирует, он будет рядом, чтобы аккуратно покончить с УА, которые, как крысы, попадут в тупиковый коридор. Увидеть смерть Килара будет так же приятно, как понаблюдать за смертью Совета. Странно, но он знал, что Алекс скучает по Уиллоу. Он слишком хорошо успел узнать ее голову. Он почти не сомневался, что она пойдет в атаку независимо от того, что произошло между ними. Она была полна решимости принять в ней участие. Как и в случае Разиэля, вещи, на которые она решалась, обычно происходили. Он начал погружаться в ее мысли, но остановился. Это было бесполезно, он знал, что его дочь умрет. Он не отрицал, что ему было любопытно увидеть ее снова лицом к лицу, хотя он отлично знал эту девчонку.
Жаль. Но это не важно.
Глядя на гладкие линии Торре—Майор, Разиэль допил коньяк и поставил стакан на подоконник. Неожиданно стекло разбилось о край подоконника, хрусталь рассыпался в руке. Разиэль зашипел, когда маленький кусок вонзился ему в ладонь. Выругавшись, он пошел в ванную и вытащил стекло, по руке струилась кровь. Человеческое тело испытывало удовольствие, но его раздражала боль. По крайней мере кровь быстро остановится.
К тому времени, когда он отправился в Торре—Майор, от пореза не останется и следа.
Мы с Себом были в метро, когда это произошло.
Мы сидели в грохочущем вагоне и молчали, что теперь стало обычным. За последние несколько дней я с трудом могла заговорить с Себом, хотя раньше нам не хватало времени на разговоры. Он сидел рядом, и я чувствовала, что он сильно опечален. Он не мог ничего сделать, чтобы вернуть нашу дружбу. Я не могла помочь ему. Я знала, что сама все испортила, но я была слишком потрепана внутри, чтобы выяснять почему и пытаться все исправить. Я видела только взгляд серо—голубых глаз Алекса и разбитое сердце в них. Мое сердце было как маленькое раненое существо, которое свернулось калачиком и скулило в углу.
До атаки осталось меньше двух часов.
Чуть раньше мы пошли в магазин и потратили последние деньги, чтобы мы могли смешаться с остальными на приеме. Я посмотрела на свою одежду — черные брюки и бирюзовая блузка. Я странно напоминала Бет Харли, которая так давно одевалась так же в Потакете, когда я читала ее будущее и увидела ангела, его сияние отражалось в мерцающих водах ручья. С этого все и началось. Словно я специально подбирала одежду.
Наш план состоял в том, чтобы пойти в дом и присоединиться к команде, когда они пойдут на атаку. Туда мы и ехали. Я понятия не имела, как отреагирует Алекс, когда нас увидит. Но вне зависимости от того, что было между нами, ему был важен каждый, кто поможет. Он был слишком хорошим лидером, чтобы не понимать это. У меня все похолодело внутри, когда я представила, что снова увижу его. Если в его глазах все еще будет ненависть, я убью себя.
Стараясь не думать об этом, я стала изучать карту метро на стене. Последние несколько дней мы часто стояли на мосту в парке Чапультепек и смотрели на Торре—Майор. Не знаю, чего мы добивались. Скорее мы пытались сделать хоть что—то полезное.
Но все, что там происходило, оставляло странное чувство. Да и во всем городе тоже. Несколько дней назад я заметила, что энергия стала ощущаться по—другому. Спокойнее, чем обычно. Чувство «Нью—Йорка в обеденные часы» пропало. Когда я смотрела на Торре—Майор, в моей голове продолжал возникать расплывчатый образ — корни пущены, толстые блестящие кольца энергии, свитые глубоко под землей, оплетают весь город. Далеко впереди я чувствовала, что тонкие побеги уходят по всем направлениям.
— Что это такое? — спросила я с беспокойством Себа, когда мы впервые заметили их.
Это было первое, что мы сказали друг другу за последний час. Мы стояли практически там же, где Алекс застал нас в первый день, когда мы держались за руки. Я с болью прогнала эту мысль.
Себ покачал головой и посмотрел наверх.
— Не знаю. Но они как будто... живые.