– Кто такой?
– Черт его разберет.
– Сможешь описать его?
– Высоченный. Метра под два. Волосы длинные рыжие. Завязаны в хвост.
– А лицо?
Громила сделал еще глоток водки и громко рыгнул.
– Лица не запомнил. Не до него мне было. Лешка в ту ночь на полу в конвульсиях бился. Глаза закатились. На губах пена выступила. Надо было «скорую» вызвать, да кто ж к нам сюда поедет.
Виктор погасил сигарету и взглянул на пепельницу, полную окурков. Вокруг него сгустился настоящий табачный туман.
– Хоть что-то в нем было приметное? Может, родинка или шрам?
– Не помню…
Громила допил последний глоток и со стуком поставил бутылку на стол.
– Кулон был на шее. Массивный. В виде треугольника.
Виктор встал и вышел на улицу. Взглянул на часы: шесть утра. Скоро начнется служба. И словно в подтверждение его мыслей в монастыре зазвонили колокола.
Глава 13
Виктор пошел в сторону монастыря, преодолевая порывы ветра. Это место навевало на него меланхолию: хотелось бросить все и отрешиться от мира, остаться наедине с Богом, посвятить остаток жизни молитве и обрести наконец душевный покой.
Он вошел в монастырский двор, окруженный железным забором. Два монаха стояли в нескольких метрах от входа и о чем-то беседовали. Теплое солнце освещало их неподвижные, похожие на статуи, фигуры.
По тропинке Виктор добрался до двери монастыря и позвонил в колокольчик. Никакого ответа. Тогда он толкнул дверь – она оказалась открытой. Рядом на столике лежали листочки с надписью: «За упокой». Виктор наклонился, взял ручку и написал имя погибшего монаха. Пусть упокоится его душа…
– Здесь частная территория, – послышался голос у него за спиной.
Он обернулся. Позади стоял старик, ростом едва достигающий плеча Виктора. На нем была черная ряса, полностью скрывающая его худощавое тело.
– Я из полиции.
Монах нахмурился. Бледное лицо, покрытая глубокими морщинами кожа, больше напоминающая пергамент, бесцветные глаза. Точный возраст определить невозможно – наверняка больше семидесяти пяти.
– Полиция здесь все осмотрела.
Он говорил гнусавым, лишенным интонации, голосом.
Виктор предъявил удостоверение и в придачу улыбнулся. Какой-то натянутой, неестественной улыбкой.
– В деле возникли некоторые проблемы. Не могли бы мы где-нибудь поговорить?
Монах ничего не ответил, его водянистые глаза неотступно следили за Виктором.
– Меня интересует все, что касается «Заклятой книги Гонория».
Старик схватил Виктора за руку и с силой сжал её.
– Не лезьте туда, куда не следует.
– Но… Эта книга. Что мне с ней делать?
– Идемте со мной.
Его ряса хлопнула, словно крылья летучей мыши.
Через минуту они уже были снаружи, взбираясь по извилистой тропинке на вершину скалы, нависавшую над монастырем. Майское солнце освещало им путь, а птицы на деревьях звонко пели. Монах так быстро шагал впереди, ловко поднимаясь по каменным ступенькам, что Виктор еле-еле успевал за ним. Через пятнадцать минут они добрались до горной реки, по обеим сторонам которой росли молодые сосны и березы. Ветви деревьев и выступающие из воды верхушки камней были покрыты зеленым мхом, похожим на бархат.
– Мы почти пришли, – громко сказал монах, пытаясь перекричать рев горного потока.
Тропинка стала шире, и вскоре показалась пологая поляна, с которой открывался вид на пропасть. Монах подошел к высокой березе, ушедшей глубоко корнями в землю.
– Я ежедневно прихожу сюда для молитвы. Так вот. В тот день, когда убили Антония, я тоже был здесь. Солнце еще не встало. Было около четырех утра. Я поднялся по тропинке и увидел…
Монах вздрогнул.
– Что?
– Точнее кого…. Незнакомого мужчину.
– Он тоже прогуливался по тропинке?
– Нет. Он был здесь, на этом самом месте, где сейчас мы с вами.
– И что же он делал?
– Стоял.
Виктор с изумлением уставился на монаха.