Полностью погрузившись в собственные мысли, Макс ничего не замечал вокруг: ни звуков музыки, доносящихся из местных кафешек, ни запахов вкусной еды. Тропа под ногами растворялась, и ему казалось, что он бредет по неведомой галактике, веками отделенной от настоящего бытия.
Он пересек улицу Пророков и оказался на площади Свободы. До намеченной цели оставалось всего несколько шагов. Управление полиции, находящееся в двухэтажном здании напротив памятника Давидке, окружала охрана из полицейских в черной форме. Наушники, стволы, быстрые взгляды – полное впечатление, что охраняли они самого президента Израиля. Но Макса это не пугало: ни рации, ни оружие не могли помешать ему встретиться с Софией Коган.
После трех личных досмотров его пропустили.
Торопливым шагом он пересек холл. Потолки пятиметровой высоты и многие сотни квадратных метров, освещенных яркими лампами: зонированное помещение с высокими окнами, зеркалами и лакированным полом больше напоминало музей, чем полицейский участок.
Макс пошел по длинному коридору, по обеим сторонам которого располагались разделенные на отсеки кабинеты. За прозрачными дверями, провожая его взглядом, работали сотрудники. Слежка, дела, расследования, аресты… Как все это было близко ему и в то же время так далеко…
Он поднялся на второй этаж. Там было все в точности как и на первом: ковровое покрытие, светильники, кондиционированный воздух. Разве что двери незастекленные. Ну, хоть расслабиться и поспать немного можно.
Макс постучал в кабинет номер 215 и отпер дверь. Небольшая комната от пола до потолка была забита папками и книгами, на полу громоздились скоросшиватели, а из-за стола, заваленного кипами бумаг, выглядывал женский силуэт.
– София Коган? – спросил он и преступил порог.
– Да. А вы кто?
В болотного цвета форменном костюме она чем-то смахивала на партизанку, только бледненькую.
Макс представился и объяснил цель своего визита: он расследует смерть Авраама Каца, гражданина Израиля, который два года назад переехал в Россию.
– Позвольте мне ознакомиться со всеми материалами дела, касающегося убийства священнослужителя в Свято-Троицком соборе.
– У вас есть официальный запрос? – нахмурившись, спросила она.
– Да ведь я не из полиции! Я простой церковный служитель. Меня командировали сюда специально, чтобы установить связь между двумя совершенными преступлениями и найти убийцу.
Он достал из кармана конверт и протянул его ей.
– Здесь письмо от настоятеля монастыря. Он просит вас оказать мне всяческую помощь. Без вашего участия мне точно не справиться…
София взяла конверт, распечатала его и пробежала глазами содержимое письма.
– Распятие на кресте… – задумчиво пробормотала она и запустила пальцы в кудрявые до плеч волосы, словно надеясь, извлечь оттуда какую-то идею или объяснение. – Бог мой, это уже серия!
София подняла глаза на вошедшего, окидывая того заинтересованным взглядом:
– Так вы хотите провести сравнительный анализ с прошлым убийством?
– Хотелось бы, – кивнул Макс. – По крайней мере, сюда я приехал за этим.
– Ну ладно…
София достала из бумажной папки фотографию и обратилась к нему, перейдя на «ты»:
– Знаешь, что это?
Макс взглянул на снимок: конечно, он знал магическую символику, изображенную в келье Авраама Каца на стене.
– Это круг Соломона.
– Отлично.
София сунула ему под нос другую картинку. Снимок распятой гвоздем руки, на которой можно было различить татуировку в виде треугольника.
Макса пронзила молния: он понял, где видел похожий знак:
– У Авраама была точно такая на предплечье. Концом вверх.
– Говорят, что эти татуировки носили монахи в изгнании – хранители тайных магических рукописей. Они жили в постоянном страхе перед демонами, переезжая из одной страны в другую, а это амулет оберегал их.