«Сквозняк», – пронеслось в голове.
Он уставился в темноту. Прислушался. Холодный воздух коснулся его лица. Затем тела. Максимилиан хотел сделать еще шаг, но не смог пошевелиться. Ноги онемели, а низкий потолок и сырость вызывали такое ощущение, будто он похоронен заживо.
Внезапно заскрипели половицы.
Раздался глухой звук приближающихся шагов.
– Кто здесь? – вздрогнул послушник.
Тишина. Шаги прекратились.
Максимилиан огляделся. Вокруг никого. Ни единой души. Но кого же он слышал тогда? Может, преступника, который расправился с монахом? Что, если он прячется здесь в сарае? Во внезапно наступившей темноте Максимилиан почувствовал, как его дыхание учащается. Он не видел, что творится вокруг и кто к нему приближается. Он поморгал, чтобы глаза как можно быстрее привыкли к темноте. Потом заметил узкие полоски света, который пробивались сквозь расщелины в стенах. Там, где рассохлось дерево.
Снова послышались шаги. Максимилиан инстинктивно занял оборонительную позицию. Его взгляд ощупывал темноту, ища чьи-то глаза. Он так лихорадочно озирался по сторонам, что не сразу сообразил, что увидел. Только сосредоточившись, он заметил недалеко от себя, в пару метрах, силуэт. Послушник застыл как вкопанный. Холодок пробежал по спине.
– Кто здесь? – вновь повторил он.
Тишина.
В поле зрения попали массивные деревянные балки. Максимилиан схватил одну из них и двинулся вперед. Навстречу силуэту. И ужас все сильнее охватывал его, по мере того как он приближался к нему.
О боже, перед ним стоял он. Погибший монах.
Балка дрогнула в руке. Максимилиан остановился. Всматривался в силуэт, с трудом осознавая реальность представшей взору картины.
А потом начал молиться.
Глава 5
Десять утра.
На территории монастыря сверкали вспышки фотоаппаратов, и криминалисты с пакетиками в руках сновали повсюду.
Виктор стоял на улице и курил пятую за последние двадцать минут сигарету. Он тщательно изучил место преступления. Осмотрел келью погибшего, перерыл все его вещи. Опросил всех монахов. Но ничего интересного, что бы указывало на преступника, не обнаружил. Ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК. За исключением очень странного кровавого знака, изображенного на стене кельи. Откуда он там только взялся? И что обозначал?
Виктор сунул руку в карман плаща, достал фляжку и сделал несколько глотков живительного напитка. Откашлялся. Разве тут бросишь пить? Вся его жизнь – один сплошной стресс. Смерть и насилие.
– И ты тут? – раздался знакомый голос за спиной. – Жив курилка.
Виктор повернул голову и увидел рядом с собой криминалиста с хромированным чемоданчиком в руках. Кротов. Начальник экспертно-криминалистического подразделения. Настоящий мастер своего дела. Ищейка от бога.
– Неугомонный ты наш! Ты здесь все прочесал?
– А как же, – засмеялся Кротов. – От моего опытного взора ничего не скроется.
– Ну, рассказывай тогда. Нашел что?
– Окей. Смерть наступила примерно в три часа ночи…
– Причина? – перебил Виктор.
– Пока точно сказать не могу. Надо дождаться вскрытия. Но смею предположить, что смерть могла быть естественной.
– А как же раны?
– Убитый потерял не так много крови, чтобы скончаться от её потери.
– А что же тогда? Инфаркт? Может, инсульт?
– Вероятно, – ответил Кротов.
– Ты мне сообщишь?
– Звякни ближе к вечеру.
Криминалист попрощался и ушел, прижимая чемоданчик рукой.
Виктор зашел в монастырь и взглядом встретился с его настоятелем. Черная ряса. Седые кудрявые волосы. Карие глаза выражали доброту и покорность. Он дождался, когда Виктор подойдет к нему, и прошептал:
– Не понимаю, за что его убили… – Ничего не пропало?
– А что тут красть?
Виктор окинул взглядом внутреннее убранство монастыря. Настоятель был прав. Никаких ценностей в храме не было.
– Кто, по-вашему, мог желать ему смерти? У него были враги?