– Господь с вами. Какие тут враги? В доме божьем…
– Вы видели знак на стене? Там, в келье монаха.
Настоятель кивнул.
– Что скажете? Откуда он взялся?
– Без понятия.
– Что он обозначает?
Клирик нахмурился, так что брови слились в сплошную линию. Оглянулся и прошептал:
– Великий круг Соломона.
Виктор вытаращил глаза.
– Круг Соломона? – переспросил он. – Что это? Какой-то магический символ?
– Именно. Его можно встретить в книгах по магии и колдовству, в таких как «Гептамерон», «Ключ Соломона», а также в различных гримуарах.
– Вы хотите сказать, что убитый каким-то образом был связан с колдовством.
Настоятель замолчал. Затем продолжил:
– Антоний стал членом нашей общины не так давно. Он приехал сюда три года назад издалека. И я принял его.
Виктор продолжал делать записи в блокноте. Происходящее в этом монастыре, ему не слишком нравилось, но он был готов взяться за это расследование и докопаться до истины.
– Откуда он приехал?
– Из Израиля.
– Почему именно сюда?
– У него здесь племянник.
– Антоний… – с сомнением повторил Виктор. – Не слишком похоже на еврейское имя…
– Имя греческое, – улыбнулся клирик. – Но здесь дело в другом – при пострижении в монахи христианина заново нарекают. Но когда он меняет имя, вовсе не значит, что меняется ангел – хранитель, который дан ему при таинстве крещения. Принявший монашество имеет двух небесных покровителей. Например, в мирской жизни его имя – Василий в честь святого Василия Великого, а в монашеской жизни он становится Виктором в честь Виктора мученика. Эти святые – его небесные покровители, заступники и молитвенники перед престолом Божиим».
Виктор постукивал по блокноту ручкой. Проповеди ему осточертели.
– Так как же погибшего звали на самом деле?
– Авраам Кац.
– В Израиле у него была семья?
– Нет. Ни жены, ни детей… - Настоятель задумался. – Антоний был человек замкнутый. Очень скрытный.
Мысленно Виктор попытался набросать портрет погибшего. Он приехал сюда три года назад из Израиля и принял монашество. Семьи и друзей, за исключением единственного племянника, у него нет. Лет шестидесяти. Худощавый, тихий. Призрак, хранивший какую-то тайну.
– Смерть наступила ночью. Вы что-нибудь слышали? Звуки, крики?
– Нет, к сожалению.
Виктор уставился на висевшее на стене распятие. В горле пересохло. Сильно захотелось пить. Нет. Пожалуй, выпить. Он потянулся за фляжкой, но тут же одернул себя, вспомнив, в каком месте находится.
Он пробежал взглядом записи в блокноте: ничего.
Шанс сдвинутся с мертвой точки не оправдался. Он не знал, что ему делать дальше.
Глава 6
Максимилиан очнулся от протяжного скрипа стоящего в углу сундука.
– Кто здесь? – вздрогнув, вновь повторил он.
Дверь была приоткрыта, и дневной свет освещал помещение.
Он выпрямился. Повернул голову вправо – туда, откуда шел неприятный пугающий звук. Никого. Призрак монаха исчез. Что он хотел? Зачем появился здесь?
Послушник сделал несколько шагов и опустился на пол, прислонившись к стене. Обнял плечи руками и попытался унять нервную дрожь. Желудок вновь скрутило от резкой боли. На четвереньках он подполз к сундуку и, подняв крышку, удивился, что он не заперт. Заглянул внутрь. Книги. Бумаги. Газеты и другой хлам. Интересно, кому все это принадлежит…
Рука потянулась к старинному молитвослову, который лежал сверху всей груды макулатуры. Открыл его на первой попавшейся странице. Взгляд упал на Псалом 90:
Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится.
Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое,
Бог мой, и уповаю на Него.
Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна,
плещма Своима осенит тя,