и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его.
Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни,
от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго…
Максимилиан почувствовал, как глаза заволокло слезами. Боже милостивый, он вот-вот заплачет, здесь в сарае, сидя на холодном полу. От навернувшихся слез расплывались строчки. Перед послушником пронеслась череда воспоминаний. Вика. Авария. Больница. Смерть. Внезапно на него навалилась печаль, от которой он всегда хотел отделаться. Или загнать внутрь, чтобы подавить свои чувства. Но одной только молитвой ему удалось вновь пробудить самую потаенную грусть, воскресить в памяти усопшую жену. Он потерял её, и эта утрата вошла в него, как маленькая смерть, и все еще пожирает его изнутри. Если бы он мог вернуться назад, вернуться в тот день и все изменить… Но это невозможно. Он здесь. Наедине со своими мыслями.
Максимилиан прислушался к тишине, окружавшей его в темных бревенчатых стенах. И в тот момент он словно получил озарение. Знак свыше. Монах неспроста показался ему. Один из ключей к убийству заключен в этом сарае. Может, раскрыв тайну погибшего, он наконец обретет успокоение…
Максимилиан отложил молитвослов и тщательно стал рассматривать содержимое сундука. Взгляд остановился на старом, потрепанном конверте. Интересно, кому он адресован…
Послушник открыл его и достал письмо. Красивый ровный почерк. Каллиграфический. Пробежал глазами содержимое. В письме заключалось всего несколько строк: на первой – бессмысленное сочетание латинских букв, а последние две гласили следующее:
И да будут эти буквы равностоящими, и да окружают круг в своем порядке и будет заполнено великое имя Господне.
Послушник пошатнулся. Не удержал равновесие и рухнул между стоящими у стены коробками. Мороз пробежал по коже. В глазах потемнело. Он обхватил голову руками и задумался. Откуда эти строки? Из тайного трактата?
Максимилиан дал волю воображению. Он обдумал все, что знал о погибшем. Антоний прибыл из Израиля три года назад. Принял монашество. Он был не только скрытный, но и одержимый определенной тайной. На стене его кельи изображен магический знак. А в письме речь идет о магическом искусстве. О создании печати Бога. Вырисовывалась возможная версия: ритуальное убийство с целью получения информации для проведения магических ритуалов.
По мере того как он собирался с мыслями, кровь в венах леденела. Взгляд блуждал по комнате, изучая каждый сантиметр. Он осматривал каждую щель, сам не зная, что ищет.
«Здесь вряд ли что-то есть, придется осмотреть келью Антония. Хотя её уже перешерстила полиция. Что же делать? Навестить родственника погибшего? Разобрать квартиру по кирпичику…Если монах и владел секретной информацией, он, наверняка, прятал её не в монастыре».
Максимилиан уцепился за коробки и поднялся на ноги. Несмотря на сотрясавшую его дрожь, дал себе слово. Он обязательно найдет убийцу и узнает тайну, которую хранил монах…
Глава 7
Вернувшись домой, Виктор первым делом принял душ и закрыл ставни. Включил телевизор. По всем каналам уже несколько часов предавали новость о совершенном убийстве. Монастырь со всех сторон был окружен полицейскими, любопытными, которые специально пришли поглазеть. В объективы попало несколько зевак, столпившихся возле обители. Виктор прищурился. Одного из них он знал точно. Каневский. Бывший репортер одной из самых скандальных газет. Проныра. По натуре дотошный и четкий, всегда собирал материал для репортажа проверенными, скрупулезными методами. Великан из мультика «Шрек». Лысый и здоровенный. Поговаривали, что год назад его уволили из газеты за употребление наркотиков. Интересно, как он-то пронюхал об убийстве? Хотя чему уж тут удивляться… Только глухой и слепой еще не в курсе этого громкого дела.
Виктор в темноте уселся за компьютер и загрузил «Гугл». Набирая ключевые слова: круг Соломона, магические ритуалы, он просматривал информацию, сопоставляя её с совершенным убийством. Новый запрос. Новый поиск. Израиль. Распятие на кресте. Убийство. Просмотрел архивы газетных статей и получил интересную заметку от 2013 года: