Обнаженным предстал Белус перед богиней смерти Морриган. А она, обходя вокруг своего творения, едва касалась его холодной рукой и восхищалась густыми и черными, ниже плеч, волосами Белуса, - восхищалась бронзовым с янтарными переливами телом; она прикасалась к его коже, под которой чувствовалась железная сила мышц, и ей нравилось это лицо с широким и выпуклый лбом, широкими скулами и отточенными линиями выступающего подбородка; ей нравились эти смелые губы и этот единственный глаз, в котором отражалось: то море гнева, то море покорности, и ей нравился этот грубый шрам с левой стороны лица, словно выжженный молнией ото лба к щеке и лишивший Белуса глаза.
- Кто ты? – спросил Белус.
- Я?.. Я та, которая подарила тебе жизнь, человек. Кровь демона в тебе. И теперь она течёт в твоих венах. Но волноваться нет причин. Ты не будешь таким, как они. Ты останешься, как и прежде, человеком. И ты будешь жить долго, и ты будешь любить меня до тех пор,пока не наскучишь мне.
- Ты сказала кровь демона?
- Да, Белус.
- Белус? – повторил он так, словно впервые слышит это имя.
- Сияющий. Так зовут тебя.
Белус взглянул на свои руки и увидел доказательство словам богини. Янтарное сияние волной пробежало по его рукам, от кончиков пальцев до плеч и дальше по всему телу.
- Почему я здесь? Кто они? – взглянув вокруг, спросил Белус.
- Пусть больше тебя это не тревожит, Сияющий. Живи и убивай ради меня! И помни, о своей клятве, - сказала она и, превратившись в ворона, взмыла в небо.
Белус остался стоять один. Он равнодушно смотрел на десяток падальщиков, приближающихся к нему со всех сторон, проклиная его и, шипя, как змеи. И совсем немного времени потребовалось Белусу на то, чтобы руками и зубами разорвать их в клочья...
Часть III. Сыны империи
И если есть на земле ад, то он, несомненно, там, где ступила нога демона…
Изрядно поредевшее от боев и оставляя после себя смерть, разруху, воронье и вездесущих падальщиков, гаки подступили к границе Римской империи, И казалось, что нет такой силы на земле, которая бы смогла остановить их.
И вот, наконец-то священная земля Рима! Великого Рима с его непобедимой, хорошо обученной армией под командованием двух консулов - Публия Деция Мусы и Квинта Фабия Максима Руллиана…
Четыре римских легиона, сорок тысяч солдат, усиленные кавалерией, стоят на пути демонов. И теперь только боги знают, потирая ладони и предвкушая битву, что случится, когда встретятся в яростной схватке армия Света и армия Тьмы…
Серый вечер со свинцовым небом встретил гаков на подступах к городу Сентин. Выйдя на окраину леса, голодные и злые демоны увидели бесчисленные костры римской армии, горящие в долине, словно кто-то взял и разбросал тлеющие угли по земле до самого горизонта.
- Великий Марам, - склонив голову, обратился Агнаман. – Я прошу тебя, выслушай меня.
- Агнаман, - продолжая стоять спиной к жрецу и рассматривая огни, сказал демон.
- Да это я, Великий. Я должен предупредить тебя.
- Говори.
- Великий Марам, перед тобой армия в несколько раз больше твоего. Они хорошо обучены и преданы Риму. Тебе не сломить их дух. Ты должен призвать остальных.
- Тыыыы! – резко развернувшись к Агнаману и схватив его за шею лапой, и приподняв над землей, прорычал Марам, а жрец задергал ногами и захрипел от удушья. – Тыыы!.. Смертный! Тебе не понять, что такое голод! Римлянам не остановить нас!
- Простиии, - шипя слюнявым ртом, запросил пощады Агнаман. – Прости.
- Мы нападём ночью, когда римляне будут слабы, – разжав когти, сказал Марам и указал, чтобы жреца убрали прочь…
В шатре консула Фабия.
- Как ты думаешь, любезный Деций, сколько их?
- Я думаю, что не больше десяти тысяч, Фабий. Мои лазутчики доложили мне, что гаки еще сегодня днем вошли в лес и ждут удобного случая, чтобы атаковать нас.
- И какая у них тактика?
- Мой дорогой Фабий, у гаков нет тактики. Они нападают, не раздумывая над этим. Словно стая голодных псов, они бросаются в бой и сила их в том, мой друг, что каждый из них стоит десяти наших солдат, - ответил Деций и сделал глоток вина из кубка.
- Консул! – войдя в шатер, обратился к Децию начальник его охраны.
- Префект Луций? Я рад тебя видеть, - улыбнувшись, как старому знакомому, сказал Фабий. – Деций, если с тобой твой лучший солдат, я могу быть за тебя спокоен. - Фабий по-дружески рукой постучал префекту по плечу.