— Не советую, парень, — произнёс кучерявый кадет невысокого роста. — Меня зовут Шандар Чопра. Лучше садись со мной. На Одди давно положил глаз Габир, а он, поверь, может испортить жизнь кому угодно.
— Спасибо, ребята. Я Вик, Виктóр Блэйз, — представился я и сел рядом с девушкой, вызвав на её лице улыбку победительницы.
— Приятно, что ты не такой трусишка, как многие из наших парней. Этот Габир уже достал, из-за него все боятся дружить со мной, — пожаловалась девушка и недовольно поморщилась.
— О чём спорите? — услышали мы зычный голос незаметно подошедшего Габира. — Тебя кто-то обижает? Нужна помощь? — участливо спросил он у девушки.
— О, явился — не запылился, защитничек. — От праведного гнева лицо Одди покрылось румянцем, а огромные глаза, ставшие ещё более выразительными, казалось, были готовы извергать молнии. — Ну что ты привязался? Разве я давала повод? Командуй, где тебе положено, а в мою жизнь не лезь!
— Да ладно, успокойся. Никто тебя не трогает, — примирительно промямлил Габир и, переключив всю свою злость на меня, произнес: — Где лохмотья-то потерял, Страдалец? Возвращался бы лучше в Глазницы Предков, здесь ты точно никому не нужен.
— Что ты вечно ко всем цепляешься, Адиль? Дай парню хоть немного осмотреться на новом месте, — принялся защищать меня смуглолицый Чопра.
— А тебе, коротышка, никто слова не давал. Будешь среди своих Пчёл права качать. Эй, Страдалец, он тебя ещё не посвятил в тонкости сельского хозяйства? Ха, хорошая парочка подобралась…. Зря лыбишься. Скоро я сотру твою наглую ухмылку, — опять перекинулся он на меня. — Ладно, живи пока, но не дай бог, начнёшь здесь воду мутить… — Адиль грозно насупил брови и угрожающе потряс кулаком.
Видимо, решив, что профилактическая беседа достигла цели, он резко развернулся и пошёл прочь. Через пару шагов Габир остановился, как будто о чём-то забыл и, повернув голову, выкрикнул:
— А ты… ты всё равно скоро станешь моей…
— Ага, помечтай, помечтай… — тихо произнесла Одди себе под нос, глядя на удаляющегося Габира.
— А он у вас суров… — улыбнулся я.
— Да урод он, — ответила девушка. — Пользуется своим положением, а сам ничего собой не представляет.
— Угу, — утвердительно кивнул головой Шандар. — Затюкал уже, упрекая тем, что мои родители из Пчёл. А попробовал бы сам, каково переводиться в Стражи. Не так то это просто… Пчёлы тоже люди, без них ни Стражи, ни Просвещённые не выжили бы, сразу с голоду кони б двинули. Вот ты, например, знаешь, как выращивается картофель?
— Нет, — удивился я неожиданному вопросу.
— Хочешь, расскажу?
Услышав эти слова, Одди не сдержалась и захихикала, прикрывая рот ладошкой. Как я узнал позже, Шандар уже много раз описывал всем это действо, и сейчас его рассказы вызывали у ребят добрую усмешку. Мама Шандара работала на станции по выращиванию овощей. Когда маленьким он приезжал к ней в гости, ему приходилось наблюдать за процессом, и это стало одним из самых ярких воспоминаний его детства.
— С удовольствием послушаю, — согласился я, чтобы не обидеть нового товарища.
— Представь большую вертикальную карусель. Э-э-э… что-то типа чёртова колеса. Только колесо это не круглое, а скорее овальное.
— Ну, представил.
— К этому колесу на транспортёрной ленте крепятся большие платформы-поля. В платформы засыпается обогащённая почва и засеваются семена. Эти поля с очень медленной скоростью двигаются.
— Катаются на карусели? — усмехнулся я.
— Ага. За счет степеней свободы платформы автоматически ориентируются в пространстве так, чтобы при необходимости получать больше солнечного света.
— А ветер их не сносит?
— Нет, конечно, при сильном ветре поля меняют положение, чтобы уменьшить парусность. Кроме того, для защиты по команде от датчиков поля накрываются прозрачными куполами. Ну, примерно такими, как мягкая крыша старинных кабриолетов.
— Угу, понятное сравнение.
— Эти же купола используются и на первых этапах роста, когда нужен парниковый эффект. Если же солнечных и дождливых дней мало, то за счёт фарнэнергии осуществляется досветка или дополнительный полив. Когда урожай созревает, специальные механизмы срезают зелень, а земля вместе с корнеплодами с платформы пересыпается в бункер. Там картофель отделяется от почвы. Промытая и высушенная картошка по транспортным трубопроводам отправляется на распределительные базы, а земля обогащается нужными элементами и снова используется. Насыщенная специальными составами почва позволяет за год снимать по шесть-семь урожаев. Каждая «карусель» обеспечивает десять-двадцать тысяч человек. А на станции таких установок больше сотни. То есть одна станция может прокормить миллионный город! — восторженно делился знаниями Шандар.