— Надеюсь, дело, ради которого вы меня… — он чуть запнулся, подавив желание ляпнуть «вызвали», и тут же подобрал более нейтральный термин, — пригласили, того стоит. Простите, капитан, в последние годы мне не часто приходится передвигаться пешком.
— Уверяю вас, это дело многого стоит.
Хук коснулся пальцами сенсора. Массивная дверь уехала в сторону, открывая вход в довольно большое и почти совершенно пустое складское помещение. Небольшой стол у стены, заваленный оборудованием, и штабель контейнеров в центре зала. Да еще массивная конструкция в углу, тщательно укрытая черной пластиковой пленкой.
Ни оборудование, ни спрятанный под покрывалом предмет Левана не заинтересовали. А вот контейнеры… Он вдруг ощутил, как капля пота медленно поползла между лопатками.
— Итак, капитан Чихладзе, я позволю себе быть кратким. Если сделка будет заключена, мы сможем продолжить беседу в более комфортной обстановке, если же нет, то не стоит и отнимать друг у друга время. Сразу поясню, что вашу кандидатуру мне рекомендовали люди, которым я всецело доверяю… — Он прервался, словно осознав, что сказал глупость. Все знали, что капитан Хук доверяет себе и только себе.
— Такой отзыв весьма лестен.
— Вы, Леван, обладаете и еще одним интересным свойством! — Хук чуть поморщился, но тем не менее продолжил: — Вам, знаете ли, везет. Я счел возможным ознакомиться со всеми вашими операциями за последние пять лет. Ничего экстраординарного, ничего сверхдоходного, так… игра на красное/черное. Но и ни одного серьезного прокола. У федералов нет к вам особых претензий.
— Именно так. Я стараюсь не доводить дело до столкновений.
Фраза вырвалась случайно, что недопустимо было бы и в беседе с куда менее одиозной фигурой. Но история о том, как какой-то сраный штурмовик «Скайгард» не только изрядно поцарапал «Нарвал», так еще и перехватил у Хука из-под носа партию товара, успела распространиться достаточно широко. Леван явственно ощутил, как сердце пропустило удар, а ну как Хук сочтет беседу на этом законченной? С соответствующими выводами… Ведь бодигардов он наверняка не испугается, у такого, как Переш, всегда пара-тройка тузов в рукаве найдется.
— Вам это удается! — Переш не моргнул и глазом, то ли не уловив обидного намека, то ли, что скорее, уловив, но проигнорировав. — Собственно, именно об этом и пойдет речь. Репутация, удача и, скажем так, разумная трусость.
Леван вспыхнул, с трудом удержав себя от резкой реплики. Слов «трус» он ненавидел всеми фибрами души — может, как раз потому, что таковым и являлся. Но иметь дело с Братством и быть трусом — смерти подобно. Если уж от природы мужества ему не хватает, то надо хотя бы играть роль.
— Вы говорили о деле, капитан Переш?
— Да, вернемся к делу. Вам знакомы эти контейнеры? Вижу, знакомы. Каждый из них содержит в себе пятьдесят тысяч одноразовых инъекторов с десятью миллиграммами «черной благодати».
Мысленно пересчитав контейнеры, Леван лишь покачал головой:
— Миллион доз…
— Именно так, — кивнул Переш. — Как вы знаете, капитан, лаборатории Голубой Дали отдают свой продукт перекупщикам по 3 ев за дозу. Таким образом, в данную операцию я вложил три миллиона ев. Цена десяти миллиграммов «черной благодати» на Талере, по последним доступным мне сведениям, составляет, вернее, составляла двенадцать ев. Однако две недели назад флотский патруль перехватил крупную поставку, и любители волшебных миров в настоящее время испытывают довольно ощутимый дефицит в этом товаре. То есть цену можно будет поднять, скажем, До двадцати… или до двадцати двух ев за дозу. Причем, заметьте, я говорю об оптовой цене… с другой стороны, мне совершенно безразлично, сколько будет отстегивать за инъекцию конечный потребитель.
Капитан «Таррагоны» зажмурился. За вычетом первоначальных вложений, доход от операции принесет Хуку около двадцати миллионов. Чудовищные деньги… воистину чудовищные. Сам Леван считал рейс удачным, если чистая прибыль составляла пять-шесть тысяч ев. Без необходимости на рожон он не лез, хотя и за ту грань, что отделяет операции рискованные от незаконных, переступал неоднократно. И руки чистыми не сохранил, хоть и старался. Но о том размахе, с которым мог позволить себе действовать Переш, капитану «Таррагоны» оставалось только лишь мечтать.