— Должно быть, от него пахнет рыбой.
— Присмотрись к лицам остальных, а потом взгляни на его лицо.
Скайлар пробежался взглядом по лицам, вновь сосредоточился на кузене.
— Он бледнее женщин.
— На всей лужайке он единственный, кто не улыбается… за исключением, разумеется, мистера Саймса. Разве людей из Бостона не учат улыбаться? Они не знают, что улыбка — признак вежливости и учтивости.
— Раньше не встречался с бостонцами.
— И сейчас еще не встретился, Скайлар.
— Если б так могло продолжаться и дальше.
— Мэри Лy давно уже разговаривает с Джон-Таном. Он ей ни разу не улыбнулся. Она, должно быть, думает, что у нее перекошен рот.
— Она так обмахивает его ресницами, что неделя чихания ему обеспечена.
— Она, конечно, хочет ему понравиться, — заметила Тэнди. — Чуть ли не выпрыгивает из платья.
— Готов спорить, у янки не возникнет и мысли протянуть руку и коснуться ее. Для него это кощунство, все равно что рыгнуть на проповеди.
— Он уже дважды отходил назад. В начале разговора они стояли у середины стола с замороженными креветками, а теперь добрались до края.
— Поле боя остается за Мэри Лу.
— Осторожно, Мэри Лу! — насмешливо крикнула Тэнди. — У этого юноши целовальная болезнь.
— Бедная Мэри Лу. Ей противостоит ее первый янки. Надеюсь, она помнит, что ее прапрадедушка прострелил одному такому же ногу.
— Теперь до конца дней она будет считать себя оскорбленной.
— И ее папашке не нравится, что она очаровывает янки. Он мрачнее тучи.
— А когда ты видел мистера Саймса веселым?
— Никогда. Мой папа говорит, что он слишком много ездит по делам, а потому мучается запорами.
— Следи за Дуфусом. Он заходит Джон-Тану за спину. Готова спорить, он… черт, так и есть! Скайлар, ты видел, что сделал этот мальчишка? Сознательно вылил пиво на штанину Тана. Ты видел?
— Едва ли кто, кроме нас, заметил это.
— А теперь Дуфус бросился извиняться. Старается стереть пиво со штанины Джон-Тана вонючей тряпкой!
Скайлар рассмеялся:
— Ох уж этот Дуфус!
— Посмотри! Джон-Тан пытается сделать вид, будто ничего и не случилось!
— Дуфус размазывает грязь по белым брюкам Джон-Тана, а Джон-Тан даже не смотрит на Дуфуса! Он его просто не замечает.
— Ему бы заметить Дуфуса, а не то в следующий раз пиво выльется на его голову.
— Скайлар, ты не думаешь, что тебе пора присоединиться к гостям? Прямо сейчас.
— Ай да Дуфус!
— Дуфус вне себя. Так разозлился, что даже обслуживает старого мистера Пендергаста. Он всегда игнорировал мистера Пендергаста, — Тэнди. — И Мэри Лy Саймс получила отлуп и захихикала. Смотри, ее вдруг заинтересовали креветки.
— Мэри Лу ненавидит креветки, если только они не в попкорне.
— А вот и твоя мама идет спасать Джон-Тана.
— О, святой боже! — воскликнул Скайлар. — Этот Джон-Тан все делает не так! Его поведение так же оскорбительно, как поданная холодной зубатка.
— Скайлар, почему мы лежим здесь, на холме, когда тебе давно пора быть внизу, помогать маме, знакомиться с кузеном?
— Мы проводим рекогносцировку.
— Шпионим.
— Наслаждаемся вечеринкой. И видно отсюда лучше.
— Им нужна твоя помощь.
— Теперь я это вижу.
— Скайлар, ты боишься, что рядом с кузеном будешь чувствовать свою неполноценность. Скажи, что это правда.
— Чушь!
— Ты боишься встретиться с ним, как кролик боится удава.
— Просто хотел приглядеться к нему.
— Скайлар, ты ужасен!
— Ты должна помочь мне стравить давление.
— Сейчас? Ты серьезно?
— Более чем.
— Скайлар, ты действительно ужасен!
На террасе Моника Уитфилд подошла к Джону.
— Жарко, — пожаловался Джон.
Моника заметила капельки пота у него на лбу.
— Надеюсь, мы не слишком утомили тебя, Джонатан? Все-таки это твой первый вечер у нас, и сразу столько суеты.
— Все нормально. Просто не привык к такой жаре.
Моника постаралась прикинуть, какая сейчас температура воздуха.
— А я люблю тепло. Что случилось с твоими брюками?
— Ничего, — Джон отступил назад и вбок. — Ничего не случилось. Ничего особенного.
Моника посмотрела на племянника, подумала, как ему нелегко: инородное тело, что тут говорить.
— Этот Скайлар. Я готова отвернуть ему голову.
— Еще не появился? — улыбнулся Джон.
Она обвела взглядом окрестные темные холмы.
— Должен быть где-то здесь.
— Я уверен, его задержали какие-то дела. — На самом деле Джон представить себе не мог, какие дела могли задержать кого-либо в такой глухомани.