— И Скайлару он приглянулся не больше простуды.
— Не знаю.
— Перестань! Скайлар появился в самом конце. И все время визжал, вопил и рычал, как молодой кугуар.
— Я не уверена, что привыкну к молодому человеку, которому незнакомо слово «мэм». Ты заметил?
— Ты про Джонатана?
— Уважение к старшим, да и вообще к людям, я полагаю одним из столпов, на которых зиждется любое общество.
Унося в дом ящик с бутылками, Дэн Уитфилд обернулся к жене:
— Выключи свет, хорошо?
Из ванны Джон вошел в комнату Скайлара вслед за Сиропом.
— Это твоя собака? — спросил он. Последнее слово он произнес «сопака», на манер Энди-Дэнди.
— Да. — Скайлар надевал чистые джинсы.
— Она лежала в моей комнате.
— Это не твоя комната, — поправил его Скайлар. — Это комната для гостей.
Джон уже переоделся в белый халат.
— Как ее зовут?
— Сироп.
— Разве мятные сиропы коричневого цвета?
— Да.
— Ты вроде бы одеваешься.
— Да.
На полу у кровати стояли две пары сапог. Те, в которых Скайлар был на вечеринке, черные, расшитые, чистые. И вторые, коричневые, без излишеств, грязные.
— Тебе надо что-то делать на ферме? — Джон стоял посреди комнаты Скайлара, засунув руки в карманы халата, оглядывая книжные полки, стереосистему, горн, две трубы. — Я хочу сказать, в столь поздний час уже не работают. — Джон взглянул на часы. — Половина двенадцатого. Но я могу пойти с тобой, помочь тебе. Попытаться помочь.
Сидя на краешке кровати, Скайлар пристально разглядывал кузена.
— А не притомился?
— Не притомился? Да нет, я в порядке. — Джон оглядел полки с книгами. — Ты их все прочитал?
— Книги? — переспросил Скайлар. — Чушь. Я думал, это толстые обои.
Какое-то время кузены молча смотрели друг на друга.
— Значит, ты мог бы в такой час помочь мне на ферме? — наконец спросил Скайлар.
— Конечно. Не уверен, что от меня будет большой прок, но попробую.
— Ладно. — Скайлар начал натягивать грязные сапоги. — Надевай джинсы, и пошли.
— Джинсы? У меня нет джинсов.
— Ты приехал на ферму без джинсов?
— У меня есть шорты, — вскинулся Джон, потом добавил более спокойно: — Модельные джинсы. Не такие, как твои.
— У всех детей божьих есть шорты. — Уже в сапогах Скайлар пересек комнату, открыл дверцу стенного шкафа. Внутри на нескольких полках лежали сложенные джинсы. — Бери мои.
Джон присвистнул.
— У тебя много джинсов.
— За день мне удается перепачкать две-три пары. Ужасно перепачкать. Так или иначе, — Скайлар бросил пару джинсов кузену, — ничего нового тебе с ними уже не сделать. Я в этом уверен, — Скайлар снял с полки трубу. — Пошли.
Джон улыбнулся:
— Ты всегда берешь с собой трубу, когда собираешься поработать на ферме в полночь?
— Ферма-то животноводческая, — ответил Скайлар. — Должен показать этим быкам, у кого самый большой в округе рог.
— Ты сам собрал этот грузовичок? — спросил Джон через открытое стекло в дверце со стороны пассажира.
— Только приспособил под свои нужды, — ответил Скайлар, садясь за руль.
— Какого он цвета? — спросил Джон, усаживаясь рядом. В темноте не видно.
— Красный. По большей части. После дождя. — Скайлар завел двигатель. Не включая фар, покатил по усыпанной гравием дорожке к сараям. — А так грязно-коричневый. С красными вкраплениями. Держу пари, ты подумал, что это ржавчина.
— Господи! Да у тебя здесь подставка для винтовок.
— У меня есть и винтовка.
Медленно, но без остановки Скайлар развернулся у сараев.
В кузове что-то грохнуло.
— Что это? — Джон уставился в заднее стекло.
— Дуфус.
— Я его не видел.
— Он бы залез в кабину, но увидел тебя.
Труба Скайлара лежала между ними.
— Тут места хватит на троих. Не бери в голову. — Скайлар посмотрел в зеркало заднего обзора. — Подозреваю, Дуфусу надо проветриться.
— А где живет Дуфус?
— В одном из сараев. — Скайлар выехал на дорогу, проходящую по ферме, и включил фары. — Экономил электроэнергию, — пояснил он.
— Расскажи мне о Дуфусе.
— Помогает на ферме. Делает то, что надо делать. А вот на вечеринках помощи от него чуть, как ты сам, должно быть, заметил.
— А в школу он ходит?
— Ходил. Много и часто. Год за годом приходил в шестой класс. А в шестнадцать лет разуверился в собственных силах и бросил. Честно признался, что не может больше идти в шестой класс. Боится свихнуться.