— Но… дай-ка рассмотреть как следует, дай потрогать.
Священник взял камень, осмотрел его со всех сторон, повертел в руках, поднес ближе к свету.
— Остальные тоже такие? — поинтересовался он.
— Там их много, и не только желтые, есть зеленые, красные, золотистые, — Сальваторе даже встать не мог, так у него дрожали от волнения ноги.
— Нож есть?
— Есть.
— Дай-ка!
Сальваторе протянул священнику нож. Падре еще раз посмотрел камень на просвет и стал царапать его острием, оставаясь серьезным и сосредоточенным.
— Что вы делаете, падре?
— Хочу понять, насколько он твердый.
— А зачем?
— Видишь ли, такие драгоценные камни, как изумруды, рубины и алмазы, очень твердые. Ножом их не поцарапаешь, — священник продолжал скрести камень то кончиком ножа, то лезвием. Наконец, покачал головой.
— Истинно сказано: пути сатаны неправедны! — воскликнул он. — Почему неправедны? Как это понимать?
— Это я сам себе говорю, Сальваторе. Я сначала обрадовался, что ты действительно нашел сокровище, о котором рассказывают легенды.
— А это что же такое?
— Видишь ли, твой желтый камень похож на топаз, но это все-таки не топаз, а кварц-цитрин. Он красив, но стоит немного.
— Вы уверены в этом? — Сальваторе даже вскочил.
— Мне очень жаль, но я нисколько не сомневаюсь в этом, — с горечью ответил священник, глядя ему прямо в глаза. — Взгляни на него глазами разума, а не мечты, — падре вернул ему камень. — Есть еще? Давай посмотрим. Может, какой-нибудь действительно окажется драгоценным. Кто знает!
— Камни у меня под соломой. Сейчас принесу!
Не успел священник ответить, как тот исчез и вскоре вынырнул из тьмы подземелья, обливаясь потом и тяжело дыша.
— Вот, падре, здесь всё. Вы всё это посмотрите, да?
— При условии, что успокоишься.
Священник не надеялся найти хоть один драгоценный камень. А надо бы развеять заблуждение Сальваторе и вернуть его к реальности. Да поможет ему Господь преодолеть мучительный момент! Сальваторе положил перед священником узел и, не говоря ни слова, развязал его. Доставая камни, он вытирал их о штаны и один за другим передавал Арнальдо, и тот внимательно осматривал каждый.
Исследовав последний камень, он положил руку на колено Сальваторе:
— Все камни очень красивы, но они не твердые. Этот желтый, как я уже сказал, кварц-цитрин, красный — не рубин, а розовый кварц. А те, что кажутся самородками золота, — куски пирита, железистого минерала. Единственный ценный камень — вот этот, фиолетовый. Это аметист, его священнослужители вставляют в перстни. Думаю, за него сможешь получить сотню дукатов. Это не сокровище, но и не такой уж пустяк. Будь доволен. И я тоже должен быть доволен.
Сальваторе стоял, понурив голову и опустив руки.
— Понимаю, печально пробуждаться после прекрасного сновидения, — продолжал священник. — Но это только сон. Лишь во сне ты мог ошибиться, а в действительности ты никому не дашь себя обмануть. И это самое главное, не так ли?
Закрыв лицо руками, Сальваторе смеялся и плакал одновременно.
— Простите меня, падре! Простите! — повторял он.
— Да ты что, Сальваторе? За что же я должен тебя простить?
— Но я-то знаю за что. Я вовсе не такой человек, как вы считаете. Я не хотел говорить вам о своей находке, представляете, и задумал скрыться с моим сокровищем, одни…
— Но ты ведь не сделал этого, а сказал мне.
— Да, но почему сказал? Знаете почему? Не по доброте душевной или от глубокой веры, а только потому, что понятия не имел, как продать эти драгоценности.
— Важно, что ты открыл мне свой секрет. Ты таков, каким я тебя знаю. Просидев столько времени в подземелье, кто угодно свихнется. А фантазировать — это нормально, и оставить всё себе — тоже вполне человеческое желание. Когда изведаешь бедность, поживешь во мраке тюрьмы, то и душа начинает метаться в заблуждениях.
Сальваторе больше не смеялся. Он неслышно плакал.
— Признаюсь, сначала я тоже поверил было в сокровище, — произнес священник. — И подумал: «Благодарю тебя. Боже милостивый, с помощью этих драгоценностей я смогу вывести отсюда своих детей на свет, не прибегая ни к каким уловкам». Я тоже обманулся. Но это не трагедия.
— Но то, что со злым умыслом сделал я, это безнравственно. Прошу у вас прощения, падре.
Священник положил ему руку на голову:
— Прощаю тебя от всей души.
Слуга схватил руку пастыря и поцеловал ее.
— А теперь пойдем, нам многое нужно сделать. Поручаю тебе Арианну. Меня не будет некоторое время. Не вернусь, пока не найду способ помочь вам выбраться отсюда тайком.
— Рассчитывайте на меня, падре. Я ошибался, но вы помогли мне вернуться на путь истинный. Ничто не дается нам даром, теперь мне ясно это как никогда.
— Бог даровал нам жизнь, Сальваторе, не забывай о его милости.
В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ АББАТСТВА
Новая комната Арианны оказалась шириной три метра и высотой около двух, пол выложен керамической плиткой, а в стенах — шкафы, высеченные прямо в скале. Стояли тут стол и два стула, а в глубине висело большое распятие, и под ним помещалась скамеечка для молитвы. В углу умывальник из кованого железа с тазиком и кувшином. Монахи позаботились повесить рядом зеркало. Вдоль стен две кровати с соломенными тюфяками, но очень чистые, покрытые свежими простынями.
Арианна поняла, что комната эта не только для нее, но и для Марты, хотя днем та должна появляться наверху и почаще бывать среди людей, чтобы не вызвать подозрений. Но отсутствие Марты теперь уже не пугало ее.
Через коридор напротив находилась комната Сальваторе. Стоило совсем негромко позвать его, как в полнейшей тишине он сразу же слышал ее зов.
Стены, тоже высеченные в известняковой горной породе, оштукатурены и побелены. Помещение очень походило на комнату в апулийском доме. Свет проникал сюда из трех вертикальных щелей высотой около метра каждая и шириной сантиметров десять. Арианна попробовала заглянуть в одну из них и сразу же уперлась взглядом в глухую стену. Узкий канал уходил куда-то очень далеко вниз, и на дне что-то голубело.
Море? Нет, конечно…
Хотя света и воздуха проникало сюда совсем немного, после стольких дней, проведенных в кромешном мраке подземелья, девушке показалось, будто она впервые вдохнула полной грудью, и ей впервые захотелось спать. По ту сторону каменных бастионов оставались солнце, небо и свобода. Она должна набраться как можно больше сил, чтобы снова научиться ходить и найти Марио.
Как он, наверное, тоскует без нее! И кто знает, что ему порассказали о ней. Ей мучительно захотелось обнять любимого. Комок подступал к горлу, прерывая дыхание. Нет, сказала она себе, нельзя отчаиваться. Они еще встретятся с Марио. В будущем. Им надо лишь обрести силы на ожидание этого будущего. А оно непременно окажется лучше настоящего.
Сальваторе очнулся ото сна и стал соображать, где же он. А вспомнив, подумал, что не так уж и плоха его каменная комната, точно такая же, как у Арианны. И по сравнению с пещерой под островом Кретаччо тут просто рай — стены побелены, чистые. И дневной свет наконец!
Маловато, конечно, но достаточно, чтобы не забыть, как он выглядит. Надо спросить, что думает обо всем этом Арианна. Сальваторе вошел к ней в комнату и на цыпочках приблизился к кровати.
Лампада едва мерцала.
Арианна спала, волосы разметались по подушке и блестели, словно золотые. Он залюбовался девушкой. Она и в самом деле очень хороша. Никогда не видел он подобной красоты. Несмотря на столь долгое пребывание в темноте, лицо не утратило свежести, не поблек чудный цвет кожи.
Знала бы Арианна, как часто она снилась ему, подумал Сальваторе, то испугалась бы. Сколько раз он чувствовал себя виноватым, лежа рядом с женой, а мыслями уносясь к ней. С нежными, чистыми мыслями как о хрупкой, недостижимой мечте.
Девушка шевельнулась, открыла глаза и увидела Сальваторе.
— Боже, что ты тут делаешь?
— Смотрю на вас. Но вы спите, спите. Быстрее поправитесь, если будете много спать.