— Вам легко говорить. А у меня что остается после всех испытаний, даже от всей моей жизни? Потеряла любимую сестру, рассталась с братьями, со всеми близкими. Потеряла Марио, а теперь еще и вас. Что же останется у меня от шестнадцати лет, которые я прожила на Тремити? Ничего!
— Ляг в постель, я тебе говорю!
Но она и не подумала слушать его, остановилась посреди комнаты, даже отвернулась.
— Нет! — вскричала она, не двигаясь с места.
Падре Арнальдо не знал, что делать. Он молча смотрел на девушку, ему понятны были ее страдания.
— Знаешь, сейчас тебе кажется, будто жизнь жестоко обошлась с тобой. Я понимаю, больно зачеркивать прошлое, это не совсем то же самое, что стирать рисунок на песке. Но, может, когда-нибудь необходимость начать все сызнова обернется для тебя благом. Кто знает!
Спустя некоторое время Арианна проговорила сквозь рыдания:
— Еще что?
Помолчав, священник ответил:
— Да, это не все. Наверное, я нашел тебе мужа.
Услышав такие слова, она с мокрым от слез лицом порывисто бросилась к ногам падре и, обняв его колени, закричала:
— Нет! Только не это! Как вы можете, как можете распоряжаться моей судьбой? Как можете продавать меня, точно рабыню, первому встречному, выдавать за человека, имени которого я даже не знаю? Я обязана выйти замуж? Да никогда!
Падре Арнальдо взял девушку за подбородок и заставил посмотреть в глаза.
— Послушай, Арианна, то, что ты называешь любовью к Марио, это всего-навсего юношеское увлечение, наивная влюбленность. Тебе только шестнадцать лет, и даже если воображаешь, будто уже взрослая, ты все равно еще ребенок! Хотя мне и нравится в тебе отсутствие умудренности и опыта, привлекают твои кипучие эмоции, жажда жизни, твой протест, я прекрасно понимаю, что такое увлечение может доставить немалые страдания. Но ненадолго.
Арианна, все так же обнимая колени падре Арнальдо, закричала:
— Нет! Откуда вы знаете, что все пройдет? Я люблю Марио! Я хочу выйти за него замуж!
Девушка кричала, но слова ее заглушались рыданиями. Отчетливо звучало только яростное «Нет!».
Падре Арнальдо взял ее за руки, высвободил свои колени и поднялся:
— Я уверен, Арианна, что твое увлечение Марио пройдет со временем. И будешь вспоминать о нем, как о нелепом наваждении. Ведь это всего-навсего эпизод в твоей жизни. Когда повзрослеешь, полюбишь человека, за которого выйдешь замуж. И будешь слишком занята своей новой жизнью, чтобы думать о Марио. Вот увидишь станешь вспоминать о нем, как о товарище по играм, с кем прогуливалась верхом по острову, это будут картинки детства. Со временем поймешь, что Марио, говоря «люблю тебя», на самом деле думал сказать «хочу обладать тобою», так как вы были молоды и полны желаний. Жизнь и возвышенная любовь — совершенно разные вещи. И потому не стоит лелеять в душе столь нелепую мечту. Она вредна для тебя и твоих близких.
Отказываясь слушать священника, девушка крепко тажала уши руками. Потом склонила голову к коленям и тихо сквозь слезы произнесла:
— Нет, нет, это невозможно.
Падре Арнальдо замолчал и снова опустился на стул. Глядя на Арианну, он с трудом сдерживал слезы, которые наворачивались на глаза. Он вынужден проявить жестокость, хотя вовсе не собирался этого делать. Ему обнять бы ее, как ребенка, утешить, пообещать исполнить все желания. Но он не мог позволить себе такое, он должен оставаться суровым и непреклонным.
Спустя некоторое время, видя, что она перестала зажимать уши, он сказал:
— Ну зачем же портить глаза? Не надо столько плакать.
— Не надо заставлять меня делать то, что я не хочу. Вы не любите меня! И я вас тоже больше не люблю. Я ненавижу вас!
Это прозвучало так неожиданно, что священнику показалось, будто его хлестнули плеткой по липу. Он оторопел. Но сразу же понял: она говорит не то, что в самом деле чувствует.
— Я не обольщалась, — продолжала Арианна, — видя ваше расположение ко мне. Я знала, что вы никого не любите, разве что своего Бога.
Падре Арнальдо провел рукой по лицу. Женщины всегда женщины, даже в незрелом возрасте. Они точно знают, как укротить мужчину. И она тоже знала, хотя никто не учил ее этому. Ею руководил инстинкт, а он никогда не подводит. Придется принять вызов, другого выхода нет. И потому он громко и миролюбиво сказал:
— Я люблю тебя, моя девочка, ты это знаешь. Я люблю и других людей. Однако никакие чувства не пересилят мое желание отдавать всего себя Богу. Это приносит мне такое удовлетворение, какого не смогло бы дать мне ни одно человеческое существо. Даже ты, Арианна.
— Это не имеет для меня никакого значения, — возразила девушка. И вдруг неожиданно снова обхватила его колени и зарыдала: — Нет, это неправда, будто я ненавижу вас, неправда… Я не могу жить без вас. Я согласна выйти замуж за человека, которого вы мне нашли, готова уехать, не попрощавшись с родителями, словно воровка, ночью, но только если вы тоже поедете со мной… Я не могу жить без вас! Мне страшно!
Девушка уткнула голову в колени священника, и слезы оросили его сутану. Падре ласково погладил ее по голове, взял за подбородок, поднял лицо и заглянул в глаза. Он был взволнован, губы его дрожали. Арианна изумилась, заметив его состояние, и хотела отстраниться, но его рука крепко удержала ее. Священник, содрогаясь, коснулся губами ее щеки и отпустил девушку. Арианна успокоилась, но тут же удивилась: отчего она так испугалась, почувствовав, как крепко он держит ее лицо? Он и прежде не раз целовал ее в щеку.
— О, простите меня, простите, падре! — прошептала Арианна. — Я не хотела, поверьте. Я говорила все такое, не подумав. Я люблю вас!
Священник поднялся и усадил девушку на кровать.
— Ничего страшного не случилось. Мне не за что прощать тебя. Ты чувствуешь себя одинокой, и я никогда не покину тебя. Не бойся жизни, Арианна. Жизнь помогает тем, кто любит ее. И перестань плакать. Господь пожелал подвергнуть тебя испытанию.
— Но ведь еще несколько месяцев назад у меня были Лела, Марио, вы. И вдруг никого не осталось. Никого! Я потеряла всех, кого так любила, — Лелу, Марио, а теперь еще и вас. Нет, вы должны поехать со мной… Я не в силах одна вынести все это.
— Держись, дитя мое, ты ведь сильная, жизнестойкая девушка, моя надежда, мой шедевр, и надо примириться с реальностью, так угодно Господу Богу.
Но она резко оттолкнула его руку и бросила прямо в лицо:
— Ваш Бог злодей! Ваш Бог жестокий! Я потеряла все.
И тут в дверях появилась Марта. Она бросилась к Арианне, обняла ее. Девушка уткнулась ей в грудь, продолжая кричать:
— Нет!
Падре Арнальдо, не сказав больше ни слова, медленно вышел из комнаты. Марта принялась успокаивать Арианну, обняла ее, приласкала, тоже обливаясь слезами. Обессилев от слез и пригревшись на ее груди, девушка постепенно притихла.
Марта уложила ее в постель, укрыла одеялом, села рядом, сложив руки на коленях, дожидаясь, пока она уснет. Еще в коридоре она слышала, как Арианна кричит: «Я потеряла всех!» И Марта подумала о себе, она ведь тоже всех потеряла. И почувствовала, как сжалось сердце. Что поделаешь, так устроена жизнь. Арианна со временем это поймет. Через несколько дней она вновь увидит солнце, и, может быть, тогда действительность не покажется ей такой уж страшной.
Арианна спала недолго. Слишком сильно она переживала и слишком много плакала. Проснулась спустя несколько минут и увидела Марту, сидевшую с шитьем: очевидно, заканчивала ее платье. Вот самый подходящий момент поговорить с ней о Марио. Она не думала сдаваться, не хотела забывать любимого, ей неприятно бежать с острова, точно воровке. Нет, она должна разыскать Марио или хотя бы написать ему, а для этого надо выяснить у Марты, где же они будут жить в Милане.
Арианна закрыла глаза и стала обдумывать, что скажет сейчас Марте. В сущности, все то же, что собиралась высказать священнику, но не сумела. Почему-то каждый раз, увидев его, она забывала заранее заготовленные прекрасные речи и могла только плакать да возмущаться. Нет, она не в силах говорить обо всем даже с Мартой. Как она сможет убедить ее в чем-нибудь, если не в состоянии связать двух слов? Как хорошо было бы вот сейчас умереть! Исчезли бы все заботы! Однако и подобная мысль вскоре улетучилась из ее головы. Ей удавалось думать только о Марио.