— Я сказал, проваливай отсюда, Нор, — повторил он громче и увереннее.
Девушка засмеялась.
— С ума сошел? Мы же не успеваем. Бог с ним, с обедом. Я…
Не тратя время даром, Артур взял ее сумку, пальто с вешалки, прихватил Нори за локоть и потащил из кабинета на улицу.
— Савицкий! Ты охренел? Пусти меня сейчас же, придурок долбаный, — кричала Нори, не стесняясь коллег.
Однако и стесняться было некого. Большинство сотрудников были на обеде, а остальные слишком заняты работой, чтобы отвлекаться на родственные разборки.
Дотащив Нори до парковки, Артур порылся в ее сумке, достал ключи, открыл машину и приказал:
— Езжай в поместье. Чтоб я тебя не видел. Ты в отпуске.
— В каком нахрен отпуске? — продолжала хорохориться Нори.
— В отпуске по уходу.
— За ребенком?
— Угу. И мужем.
— Никуда я не поеду, — она топнула ножкой, отворачиваясь от машины и Артура, чтобы проглотить слезы.
Он аккуратно, но твёрдо взял ее за плечи, развернул к себе лицом и чуть склонился, чтобы не перекрикивать шум дороги.
— Нори, я больше не желаю наблюдать, как ты теряешь разум и терзаешь себя. С работой я справлюсь. А тебе нужно справиться с собой и Эриком.
— Как? — икнула она. — Ну как я поеду к нему, Артур? Он даже разговаривать со мной не желает. Я смски жду, как чуда под новый год. Но он и их почти не пишет. Не отвечает мне.
— Цветочек, это же Эрик. Как будто ты его не знаешь! Он вскипает быстро, но и остывает скоро. А сейчас просто упрямится и лелеет свою чертову гордыню.
— Я не могу, Артур. Я боюсь.
— Чего, глупенькая?
— Он меня прогонит.
Артур расхохотался.
— Нор, он увез от тебя дочь. Уже неделя прошла. Разве ты не скучаешь? — спросил он с улыбкой.
— Безумно, — всхлипнула Нори. — Я даже не знаю, по кому больше. Дома так пусто без них.
— Эрик может дуться хоть до второго пришествия, но это не должно тебе мешать видеться с ребенком. Ты имеешь на это право. И не только на это. Ты…
— Савицкая, — уверенно закончила за него Нори, задрав голову. — И даже будь я все еще Ромашовой, я имею право видеть дочь.
— Бесспорно, — согласился Артур. — А теперь вали отсюда, пока я не передумал.
Нори не пришлось просить еще раз. Она села в машину и завела мотор.
— Спасибо, — проговорила девушка беззвучно одними губами.
Артур приставил два пальца к виску, салютуя вслед уезжающего автомобиля.
12 часть
Что я могу сказать, мой Князь,
В ответ на Ваше раздраженье?
Не надо грима и бинтов -
Ведь Вы в меня сложили то,
Что Вас вводило в искушенье!
Нори специально не звонила, а открыла ворота поместья кодом. Она была настроена на решительный и бескомпромиссный сюрприз, хоть и догадывалась, что приятным для Эрика он не будет. Пригладив волосы расческой и освежив губы блеском, девушка вышла из машины и прошагала из гаража через черный ход на кухню.
Сюрприза не получилось.
Эрик, видимо, заметил подъезжающую машину и ждал ее с Маргаритой на руках.
— Ну и какого черта ты приехала, Нори? — поприветствовал он.
— Цветочек мой сладкий, иди к маме, — заворковала Нори, игнорируя вопрос и тон мужа.
Марго залепетала и протянула к ней руки. Эрику ничего не оставалось, как отдать ребенка жене.
— Я не хочу тебя видеть, — гнул свое Эрик.
— Красавица моя, как же ты выросла. Я так соскучилась по тебе, кроха, — смеялась Нори, умудряясь уворачиваться от цепких ладошек, которые норовили прихватить ее за волосы, и одновременно покрывая щеки дочки поцелуями.
— Нори, ты меня слышишь? У нас все прекрасно. Возвращайся в город. У тебя там работа и вообще…
— У меня отпуск, — наконец соизволила взглянуть на него Нори.
— Мне плевать, — не унимался Эрик. — Я не хочу…
— А мне тоже плевать! — тихо, но твердо ответила она ему, сверкая яростными глазами. — Мне абсолютно все равно, что ты хочешь. Это мой дом. Я хочу и буду приезжать сюда, когда мне вздумается. И это мой ребенок, которого я не видела целую вечность. Нравится тебе это или нет, но я — твоя жена, и ты будешь терпеть мое присутствие. Хотя… — девушка пожала плечами, изображая равнодушие, — это необязательно. Можешь катиться ко всем чертям, если моя персона так сильно ранит твои чувства.
Савицкий стиснул зубы, и Нори улыбнулась, видя, как он бесится. Она испытала жуткое удовлетворение от его пассивного гнева и злых глаз, которые подернулись темной дымкой. Легкая дрожь возбуждения прошлась мурашками вдоль ее позвоночника, но она подавила желание, сосредоточившись на ребенке.
Эрик развернулся и быстрым шагом вышел из кухни.
Стараясь не думать, ушел ли он собирать вещи, чтобы снова кинуть ее, или просто слился, дабы не устраивать разборки при дочери, Нори обратилась к Марго.
— Ты собиралась гулять, когда мама приехала? — спросила она ребенка, заметив на ней теплые вещи. — Хочешь со мной? Давай наденем шапочку, курточку и будем смотреть птичек. Ты же любишь птичек, детка?
Марго что-то одобрительно залепетала, радуясь скорее маме, чем перспективе наблюдения за птицами. Нори прошла в детскую, где действительно была приготовлена прогулочная одежда. Через несколько минут она уже катала коляску вдоль шикарных особняков элитного поселка. Птичек было мало, да и погода начала портиться. Они гуляли меньше часа, поэтому Нори, вернувшись, быстро покормила дочку и уселась с ней на ковер в гостиной, развлекая музыкальными игрушками, ладушками, книжками и стишками.
О, чудо. К ним даже присоединился Эрик. Он сидел в стороне, не вмешиваясь и хмурясь, но каменное выражение лица постепенно смягчалось. Счастье и смех дочери были заразительны. Савицкий даже включил на телефоне песенку из мультика, чтобы показать, как Марго пытается танцевать. Нори радостно хохотала, держа дочку за ручки, пока та уморительно пружинила в такт на еще некрепких ножках. Малышка так увлеклась, что почти упала, но мама успела ее подхватить.
— Поймала, — засмеялась она, беря дочку на руки, — какая же ты у меня артистка-красавица.
Нори прижала Марго к себе крепко-крепко, с удовольствием ощущая, как малышка жмется к ней.
— Ты такая плясунья. Мальчишки будут с ума сходить. Да-да, — приговаривала Нори, гуляя по гостиной. — Ты у нас такая красавица и умница. Самая чудесная крошка-цветочек.
Она так увлеклась, что не сразу заметила, как дочка расслабилась в ее руках и заснула. Нори замерла, предчувствуя новую вспышку гнева Эрика. Он был ярым фанатом режима, всегда укладывал, прогуливал и кормил Марго по часам.
— Спит, — прошептала Нори, повернувшись к нему.
— Давай, я отнесу ее в кроватку, — протянул Эрик руки, тоже переходя на шепот. — Ты ее утомила.
Легкое раздражение в голосе все же выдавало его.
— Я сама, — заупрямилась Нори.
— Ее нужно переодеть.
— Справлюсь.
— Очень аккуратно, чтобы не разбудить.
— Она спит крепко первый час.
— И сменить подгузник на сон, а то может протечь.
— Я смогу.
— Нори, — рявкнул Эрик шепотом, решительно требуя ребенка себе.
— Ты сейчас специально меня бесишь?
— Я хочу помочь, — он звучал искренне, хоть и весьма озлобленно.
— Тогда сделай мне кофе и что-нибудь поесть, — отрезала Нори, уходя с Марго в детскую.
Эрик не препятствовал, хоть и бормотал что-то ругательное, отправляясь туда, куда его послали.
Нори справилась. Она аккуратно сменила Марго подгузник, переодела и уложила в кроватку. Чрезвычайно гордая собой, девушка вошла на кухню, но тут же сникла, снова увидев непроницаемое выражение лица мужа. На языке вертелось нечто скабрезное и мерзкое, типа сравнения его физиономии с человеком, у которого запор или газы, но она сдержалась. Отчасти потому, что призвала на помощь терпение и желание помириться, отчасти оттого, что на столе дымился кофе и стояла тарелка с тушеным мясом и печеным картофелем.