Сложно отложить единственную еду,
На которую, как казалось, у тебя есть деньги.
Сложно выйти из магазина сохранив спокойствие.
После гуляли по городу до ночи
В надежде отыскать кем-то случайно выроненный пятачок.
Когда не правильно живешь –
Удачи ты уже не ждешь.
*
Я простояла возле магазина,
Который решила обворовать,
Наверное, три часа.
Не чувствовала ни холода,
Да, и собственно и голода.
Мучает лишь вопрос: «Способен ли ты?».
Не слышала даже стуков сердца. Куда оно вдруг делось?
Лишь пустота в звенящей тишине.
Зашла в магазин перед закрытием.
Все прилавки обошла.
Газировку уложила
В сумку набекрень.
Развернулась и пошла мимо кассы быстрым шагом.
Взглядом встретилась с охранником.
Он не станет догонять.
Нам подарили два литра шипучего яда.
- И где вы были?
- Нам газировку подарили.
- Мы её украли.
- Я уже начал думать, что вас машина переехала.
- Ты бы это почувствовал. Весьма нелогичная мысль.
- Я на звание всезнайки никогда не претендовал. Это же вы умники.
Ужас, целый день где-то ходили.
*
Сменили обстановку на следующий день.
Гуляли на главной площади в центре.
Дул прохладный ветер
И в большей степени по земле,
Поднимая и кружа осенние листья в воздухе.
Он смог подхватить газету, лежавшую на земле.
Ну, не газету, скорее газетный лист.
Он развернулся в воздухе, полностью подчинившись потоку, и выпустил пятьдесят рублей.
Купюра также хотела подчиниться действующей силе,
Но Тимофей Петрович не разрешил.
Подарок оказался кстати.
Мы с капустой купили пирожки.
И даже чай с лимоном.
Пили его в парке недалеко
От вокзала.
Солнце сияло с запада.
- Наверное, мы поедем домой.
Во всяком случае, будьте к этому готовы.
Ночью снилась сама себе.
Что ж, нарциссизм во всей красе.
Правда во сне я была старше, причем значительно.
Я практически была бабушкой.
Жила в комнате заточения и печку-буржуйку топила.
Была ли она там действительно?
Наверное, нет. Не может быть такого.
- Нельзя возвращаться домой.
- Ясно.
- Будет много жалости.
- Да, если уж умирать, то в гордости.
- Всё сложится.
- Чем ты занимаешься?
- Жар в костях растапливаю.
- Кстати, как ты себя чувствуешь? Имею в виду, не отлетела на звезду?
Я рассмешила её: - У меня иммунитет.
- Ух, я у тебя распарилась тут.
*
Проснулась в больнице.
Одна. Никого нет.
- Тимофей Петрович? Тарас? Ась?
Здесь кто-нибудь есть? -
Вот это дела.
Куда же я попала? -
Медсестра?
Доктора?
Какая дурная привычка – строить здания, как лабиринты!
Скрипит интерком.
- Алло, -
Не слышу ничего, -
Алло? Алло?
*
Ну, а тогда, зачем ты здесь?!
В ванной комнате светится дверь.
Она ведет на балкон.
Льется дождь за окном.
Открыта створка.
Вновь коридор.
Палатные окна.
- Как ты можешь есть?
- Тарас?
- А чем мне заняться?
Не пропадать добру казенному.
Да, и барыне, я ничем помочь не могу.
У тебя есть целители знакомые?
Маги или хотя бы колдуны?
- Я был у отца.
Он сказал, что она справиться сама.
- Тогда зачем беспокоиться?
Раз, так ваш отец сказал, значит, всё сложится.
Петр и здесь не стал вмешиваться.
Вжился в роль. Обустроился.
В палату зашёл врач. Знакомый мой.
- Заман! Не смей меня спасать! Я сама! –
Вновь напала дурнота,
Колочусь всем телом в стекло, -
Интерком!
- Не смейте! Алло, вы меня там слышите?!
Не смейте так поступать! Опять! –
Что это? Радио?
Здесь была точка доступа. Только что.
Надо вернуться в себя.
Пытаюсь сконцентрироваться.
- Рока Александровна, здравствуйте, -
Помните, у Петра был коллега, недовольный слуга смерти?
Что ж, это лучше, чем ничего.
- Семён Викторович, здравствуйте. Держите меня крепче.
- Виктор Степанович, если что.
- Да, да, конечно.
Так, где здесь выход? Как у вас дела? Ничего?
- Да, какие дела? Всё перевернули вверх дном.
- Вам и старое не особо нравилось.
- Ну, старое всегда лучше нового.
- Не угодишь вам, Виктор Семёнович.
Да, да, я знаю. Извините, пожалуйста.
Я на земле, сделайте скидку.
А зачем мы сюда пришли?
Вы обманули? –
Мы в палате. Заман вливает мне в рот воды святой.
- Нельзя так сказать. Делаю, что велено.
- А никогда вам не хотелось сыграть по-своему?
-Нет, я вполне доволен.
- Оно и заметно.
*
- Рока… Рока… как ты себя чувствуешь? –
Ты помнишь?
- Ты не умел прийти, когда был нужен
И не ты меня за руку держал, когда вокруг все бастовали, меня пытаясь изменить.