Между тем Зигфрид и Гунтер продолжали свои упражнения с луком. Гутруна шумно восторгалась, стоило хоть одному из них попасть в цель – и это, разумеется, раззадоривало обоих ещё пуще. Вскоре они взялись за оттачивание самого излюбленного трюка лучников – расщепления напополам стрелы, уже попавшей в цель.
– Чепухой всякой занимаетесь, – скучающе изрёк с черёмухи Хаген, когда Зигфриду это наконец-то удалось.
– Сам ты чепуха! – обиделся Зигфрид.
– Слезай вот и попробуй так же! – подлила масла в огонь Гутруна. – Спорю, что не сумеешь!
– Охота мне с вами возиться.
Зигфрид и оба Гибихунга дружно рассмеялись.
– Ну, Хаген, ты как всегда, – подытожила Гутруна. – Только ворчать и горазд. Если нам северные племена объявят войну, тоже небось будешь сидеть на дереве и всех ругать.
Несмотря на юный возраст, она явно уже неплохо разбиралась в нравах мужчин – особенно молодых. Оскорблённый до глубины души Хаген тут же соскочил с черёмухи и выхватил у Зигфрида лук и колчан.
– Смеётесь? – завопил он. – Так смотрите, я и получше вас смогу…
Но даже натянуть тетиву он не успел. Послышался ужасающий рёв, и по саду прокатился порыв штормового ветра – хотя небо оставалось совершенно чистым.
Все, даже Зигфрид и Брунгильда, от неожиданности не удержались на ногах. Не успели они опомниться, как рёв и ураган повторились – и всё стихло.
– Дракон! – трясясь от ужаса, озвучил Миме крутившуюся у всех в головах мысль.
– Непохоже, – Зигфрид, так и не выучившийся страху, был только рассержен тем, что стрелы разметало по всей поляне. – Фафнер тише рычит.
– Он это, он, – стуча зубами и цепляясь одной рукой за Зигфрида, другой за брата, сказала Гутруна. – Больше некому…
Брунгильда тщательно прислушивалась. Вроде из леса не доносилось никаких особо странных звуков. Если б Фафнер захотел сожрать жителей замка, то уже давно слышно было бы хлопанье его крыльев.
И тут жуткий вой повторился вновь… точнее, не вой. Бывшая валькирия сумела разобрать, что на самом деле причиной сшибавшего их с ног вихря было всего-навсего… громоподобное, раскатистое, но самое обыкновенное «АПЧХИИИ!»
Не дожидаясь, пока ветер успокоится, она истерически расхохотались. Даже когда все уже начали вставать, она всё ещё сидела на траве, не в силах перестать смеяться и утирая слёзы.
– С тобой всё в порядке? – спросил Миме.
– П-пойдёмте в замок, – с трудом произнесла между приступами смеха Брунгильда. – Ин-наче я за нашу безопасность не ручаюсь. Да вы разве не поняли? Дракон всего-навсего чихает!
========== Глава 18. Как излечить дракона ==========
Вся компания зашла в замок, еле передвигая ноги от смеха. Снаружи опять взвыл ветер, поднятый драконьим чихом, но это не ухудшило общего настроения.
– И-и-интересно, с чего это он? – проговорила, задыхаясь, Гримхильда. – Д-драконы разве могут про… простужаться?
– Да и погода сейчас тёплая, – подхватил более-менее успокоившийся Гунтер. – А у драконов, особенно у этого, такая толстая шкура и столько жира под ней, что им и самая суровая зима обычно нипочём.
Тем временем, открыв окно, чтобы посмотреть на разрушения в саду, Гутруна обернулась, чтобы что-то сказать… и чихнула.
Остальные уставились на неё. А в распахнутое окошко влетела горсть серебристо-белых пушинок.
– Ну, всё ясно, – сказала Брунгильда. – Это твои, Гибих, новинки в садоводстве. Раньше в этих местах серебристые тополя не росли, вот никто к ним и не привык. Разве что я их видела, когда мы с Гране в прежние времена путешествовали. Когда тополь цветёт, у всех на мили кругом от его пуха насморк начинается.
Гибих смущённо уставился на видневшиеся поодаль пресловутые тополя. Два из них были повалены ураганом.
– И что же нам теперь делать? – спросил он.
– Идти с драконом воевать! – радостно завопил Зигфрид. Миме с интересом на него поглядел:
– Да ну? И как же ты собираешься к нему приближаться? Насколько я помню, ветер и тебя сбил с ног. А теперь представь, что творится около самой пещеры!
– Прежде чем воевать с драконом, его надо вылечить, – заявила Брунгильда.
– Но это же как-то нелепо, – растерянно возразила Гутруна. Зато Зигфрид сразу понял:
– Ну конечно! Тётушка, я просто забыл! Герой, – наставительно сообщил он Гутруне, – не должен биться с больными лю… существами.
Девочка, с восторгом смотревшая на него, тут же согласно закивала.
– Хорошо, лечите, – закатил глаза Миме. – По-моему, это будет ненамного легче, чем идти с ним драться.
Его жена вынуждена была признать, что он прав. И действительно – если Фафнеров чих отбрасывает любого на несколько футов назад, как можно приблизиться к пещере к какими бы то ни было целями? А даже если и удастся приблизиться, и дракон согласится, чтобы его лечили – чем лечить-то? Целебных снадобий у Брунгильды хранилось много, но не настолько же, чтобы хватило хоть на один глоток лесному исполину.
– Ну, прежде всего, Гибих, лучше бы тебе вырубить твои тополя, – сказала она, не придумав ничего лучшего. – Посади какие-нибудь клёны или липы, они не хуже, а округу нужно обезопасить.
– Ладно, – неохотно согласился Гибих, страшно гордившийся новой аллеей.
– Вот если б Гране умел летать, как раньше, мы б что-нибудь сумели поднести к пещере сверху…. – мечтательно добавила Брунгильда. Миме удивился:
– А почему именно Гране? У нас же под окном целая гигантская стая летунов обитает, и в сумме они не уступят нашему скакуну.
– Думаешь, их удастся уговорить полететь к драконьему логову?
– Почему бы и нет? Они же сопровождали тебя, когда ты к пещере ездила.
– Так то со мной!
– Ну а чем это безопасней? От дракона ты их не защитишь!..
– Подождите-ка, подождите, – вклинился Зигфрид. – Птички наши – это хорошо, но ведь мы так и не решили, что именно давать дракону!
– У нас в подвалах с давних пор есть много бочек с липовым мёдом, – выдвинул предложение Гунтер. – Он целебный.
– Так этот мёд ваш, наверное, уже по большей части забродил, – сказал Миме. – Я, если честно, не знаю, что хуже – простуженный дракон или подвыпивший.
Все захихикали.
– Можно набрать бузины, – подала голос Гримхильда. – Моя матушка лечила ею насморк. И чесноком, помнится, тоже. И полынью.
– Зверобой ещё есть, – вспомнила бывшая валькирия свою любимую панацею. – Надо всё это насобирать, положить в мешочки и дать нашим пичугам.
– Если только они сами всё это по дороге не склюют, – отметила Гутруна. – Птицы бузину так точно очень любят.
– Наши не склюют, – уверенно заявила Брунгильда. – Они умные.
В итоге до вечера всем пришлось отсиживаться в замке. После заката дракон, как правило, засыпал – и, несмотря на насморк, ему это удалось и в тот день. Убедившись, что чихание прекратилось, Зигфрид, Гунтер, Гутруна и даже Хаген помчались с фонарями в лес – собирать травы. Миме и Брунгильда остались – помогать хозяевам прибираться в саду, а главное, избавляться от тополей.
Сад, конечно же, выглядел устрашающе. Каким-то чудом устояла Хагенова черёмуха, а также ещё парочка крупных деревьев. По всему прочему словно ураган прошёлся. Впрочем, в масштабе разрушений были и свои положительные стороны – так, например, большую часть кустов и деревьев не сломало, а вырвало с корнем. Слуги под руководством Гримхильды сразу же начали высаживать их заново.
Миме, пользуясь маленьким ростом, занялся поисками мелких садовых статуэток и луков со стрелами. Это даже ему удавалось с величайшим трудом: лук Зигфрида, например, он нашёл чуть ли не в миле от замка.
Уже далеко за полночь вернулась молодёжь, таща несколько огромных мешков с травами и кореньями. По их лицам было видно, что в лесу произошло что-то потрясающее.
– Знаете, что? – выкрикнул Зигфрид, опустив мешок на землю. – Пещеру драконью разворотило!
Вот ещё новость! Брунгильда и Миме оторопело уставились сперва на Зигфрида, а потом друг на друга.