Декан успокаивающе кивает взволнованной мне, показывая, что понимает суть вопроса даже из таких вот корявых слов. Оглядывается на гостей, что спешно, наперебой горланят степень хитрости молодоженов и скрытной натуре семьи Тодд'с, и снова поворачивается ко мне.
- Айрин, ну ты ведь понимаешь, что иногда все формальности решаются лишь суммой, что ложится в карман нужных людей, - прищуривается он, и я сглатываю, понимая, что Тодд’с прав. – Ну а на счет твоей подписи… Честно, милая, тебе стоит над ней поработать. У меня получилось намного лучше.
От возмущения я не сразу нахожу, что ответить, а Тэйнарс уже отклоняет голову, и с нами спешат чокнуться все, кому не лень. Я, кажется, бесконечно поднимаю бокал на всевозможные тосты, и даже подставляю щеку для какого-то липкого поцелуя – пока не натыкаюсь на приблизившееся лицо дяди, который, кажется, даже покраснел от злости.
- Я без приданого, - говорит он скорее Тэйнарсу, но при этом испускает все негативные посылы в мою сторону, - после того, как вы передумали по поводу денег для моей племянницы, мне пришлось заново переделывать се счета. Надеюсь, понимаете.
- Вы за пару дней умудрились закрыть счет Айрин? – выгибает бровь Тодд’с, и зыркает на навострившую уши тетушку Лодани, - серьезно?
- Деньги не любят лежать просто так, мистер Тодд’с, - рявкает Розман, и я всеми силами стараюсь не трястись, а спокойно пить из своего бокала, глядя прямо перед собой, - тем более с вашей стороны было очень поверхностно сперва отказаться от денег моей племянницы, а затем забрать свое слово обратно! Так в приличном обществе не делается!
О черт.
Последние слова дяди были сказаны настолько громко, что я прикрываю глаза в звенящей тишине гостиной. Мама Тодд’са так вообще замирает, не донеся вилку с едой до рта – просто с дергающимся глазом смотрит на моего дядю, что опозорил род Рода’с сильнее прежнего.
Хотя я раньше думала, что сильнее невозможно.
- Мистер Розман, - поспешно вставляет Майрина, явно пытаясь не дать своему сыну прямо сейчас вытрясти из моего дяди последние крохи мозгов, - нам совершенно точно не важны никакие финансовые вопросы со стороны Айрин. Я принимаю в семью дочь, а свою семью мы любим не за деньги. Так что, позвольте, я решу этот вопрос – нам не нужно приданое Айрин. Ведь верно, Тэйн?
Теперь уже я пальцами добела сжимаю стекло бокала, очень надеясь, что тот не треснет. Ну почему, за что мне это?! Я так боялась остаться без финансовой подушки в будущем, и теперь, благодаря матушке Тодд’са, такой вариант наиболее возможен.
- Спасибо, миссис Тодд’с, - хватает дядюшке наглости развернуться с довольной рожей к ней, но тут же в дело вступает мой муж, который до этого проявил просто чудеса выдержки.
- Нет. – Спокойно произносит Тэйнарс, и посылает мне успокаивающий взгляд, - мама права, нам совершенно точно не интересно, сколько на счетах у Айрин средств. Но моя жена выразила дельную мысль по поводу того, что это полагающиеся ей средства. И я хочу, чтоб они достались ей по праву – так что, мистер Розман, будьте так добры, внесите положенное приданое вашей племяннице. Думаю, вам и самому будет приятно знать, что я к этим деньгам не буду иметь ни малейшего отношения.
Розман стискивает зубы, полосуя по мне тем самым взглядом, от которого внутри все переворачивается, а к горлу подступает тошнота. Я знаю, хорошо знаю эту степень злости – и просто так он мне это не спустит.
Только вот, возможно, не теперь, когда мы в чужом доме, а за рядом со мной всегда стоит крепкая фигура Тодд'са. Кажется, дядюшка его побаивается… Хотя я знаю, что у этого человека хватит хитрости извести даже самых сильных врагов.
- Хорошо, - выдыхает он, садясь на свое место, и атмосфера за столом медленно начинает приходить в норму.
Потихоньку возобновляются разговоры, а я с трудом беру непослушными пальцами вилку, стараясь не смотреть в глаза свекрови, что с беспокойством смотрит на нас с деканом. Что она теперь обо мне подумала? Что мне зачем-то нужны деньги? Но ведь это так и есть, только почему-то мне до боли в груди стыдно за это перед женщиной…
- Расслабься, - шепчет мне Тодд’с, и вдруг осторожно касается моей руки с зажатой в ней вилкой, - давай, покажем всем, что между нами все хорошо.
Я поднимаю на него глаза, и чувствую, как он осторожно подцепляет моей рукой кусочек кролика, и отправляет мне в рот. Приходится под умилительными взглядами послушно прожевать мясо, и даже улыбнуться, когда Тодд'с ласково гладит мою щеку, глядя так, словно и нет никого вокруг.
Как ему это удается? Он действительно легко касается моей кожи, а в его глазах я вижу невесть откуда взявшийся свет, за который хватаюсь, как за соломинку, и благодаря ему начинаю верить, что этот вечер закончится хорошо.