— Как ты узнала? — спрашивает Бас с уважением в голосе.
Поворачиваюсь к нему:
— Узнала что?
— Ну, что они родственники.
Я киваю в сторону художников, которые вернулись к своим работам, когда волнение спало.
— Думаю, все они считают друг друга семьей. Я видела, как они посылают сигналы, чтоб, как я решила, кто-нибудь предупредил Хэнка. Но когда сюда пришел Хоуи… что ж, так сделал бы только близкий родственник.
— Или они могли стать близки как кровные братья в силу чрезвычайных обстоятельств, — говорит Бас, в его голосе нотки ностальгии смешиваются с грустью.
Он не упоминал никаких братьев раньше. Или он говорит о близких друзьях? Может, он потерял дружбу с кем-то? Должно быть, они близки с Тревором. Не знаю больше никого, кто бы взялся за работу другого, только чтобы тот съездил в отпуск. Солнце светит сквозь авиаторы Баса, позволяя мне выдержать его взгляд. Я улыбаюсь.
— Ну, или так.
Пока мы ждем, когда Хоуи найдет брата, Бас позволяет мальчишке, что ходит вокруг, жонглируя тремя шарами, ввязать себя в игру Смахни-со-стенда-бутылки-с-молоком. Потратив двадцать пять долларов, Бас протягивает мне приз, криво улыбаясь: черное бисерное колье, выглядящее на два бакса.
— Ты же понимаешь, что тебя провели, так? — поддразниваю я, надевая колье.
Он ворчит:
— Это дело чести!
— Я правда могу тебя нарисовать, и ты подпишешь? — подросток говорит откуда-то слева от меня, привлекая мое внимание. Он на несколько сантиметров ниже, чем я, но, судя по его глубокому голосу, ему около пятнадцати лет.
Я улыбаюсь и сажусь на стул у его мольберта.
— Так нормально?
Кивнув, он устанавливает широкий деревянный ящик с края мольберта и достает оттуда парочку угольных карандашей. Его темно-синие глаза уже изучают мое лицо.
— О чем ты хотела спросить меня?
Я наблюдаю за Басом, который становится позади меня и складывает руки, опираясь на ярмарочные ворота, затем поворачиваюсь обратно и жду, пока Хэнк набросает пару штрихов, прежде чем спросить у него.
— Несколько месяцев назад ты купил ваучер в отеле «Хоторн».
Когда Хэнк начинает отрицать очевидное, я поднимаю руку:
— У меня нет к тебе никаких претензий. Я просто хочу узнать, кто послал тебя в отель купить его для мистера Шихана?
Внимание Хэнка сосредоточено на Басе, как будто он не до конца тому доверяет. Бас может быть очень устрашающим, когда захочет.
— Он со мной, Хэнк. Уверяю.
Хэнк пожимает плечами, затем возвращается к рисунку.
— Однажды у моего мольберта объявилась женщина. Она попросила меня дойти до отеля и купить ваучер на имя этого мужчины. Она дала мне листочек с инструкцией.
— Женщина? — говорю я, бросая удивленный взгляд на Баса. — А тот листочек был со значком отеля, ну, или с какими-то другими отличительными чертами? Может, он у тебя сохранился?
— Никаких знаков, обычная бумага. Я выбросил его, — отвечает он, прежде чем начать делать быстрые штрихи на рисунке — умение, достигаемое годами практики. Замерев, он карандашом указывает на мои волосы: — У нее были рыжие волосы, как у тебя. Хотя ее были темнее, скорее коричневатый красный . И она была повыше.
В тревоге, я подаюсь вперед на моем стуле.
— Ты ее знаешь? Ну, или видел ее раньше в окрестностях Эдгартауна или здесь, в Вест Тисбери?
Он мотает головой.
— Нет, никогда раньше не видел. Она пришла ко мне под конец дня, когда солнце уже почти зашло, и попросила купить ваучер в «Хоторне». Она дала мне наличку, чтобы заплатить за ваучер, и обещала пару сотен баксов сверху.
Почесав нос тыльной стороной своей испачканной руки, он продолжает:
— Первую сотню я получил, прежде чем купить ваучер, вторую сотню — когда привез ей его.
— Где вы встречались? — спрашиваю я, надеясь, что местоположение как-то сузит круг подозреваемых.
Он пару раз проводит карандашом по рисунку, как будто заканчивая его.
— Она снова пришла сюда несколько дней спустя, чтоб забрать его. И я не видел ее ни до, ни после этого. Честно, клянусь.
Пару минут спустя, он говорит:
— Я все. — Затем отходит от рисунка. — Я... мм... немного поменял.
Он не нарисовал мою карикатуру, как я думала. Вместо этого, он изобразил настоящую меня. Ну, он сделал меня красивее, чем я есть на самом деле, но, блин, если я хочу поставить рисунок себе на аватарку, я должна выглядеть на нем супермоделью.
Я беру карандаш и вывожу свою авторскую подпись Ти.Эй.Лоун в углу его шедевра.
— Фантастика, Хэнк. Ты и правда очень талантлив.
Отдав ему карандаш, я фотографирую рисунок камерой телефона, чтоб позднее сделать аватарку.