Дойдя до бурлящего потока, единорог остановился и дальше идти отказался. Намёк был понятен, и Маркул спустил девушку на землю.
– Прощай! – Кинула ему Мариэль. – Или – до встречи?
Не оборачиваясь, она смело шагнула в водную пучину, ибо некогда, в незапамятные времена это была её родная стихия.
«Я люблю тебя! », бросил ей вдогонку рыцарь, и весь как-то сразу осунулся, посерел… Наверное, она даже не услышала эту его фразу? Или всё же услышала? Или она поняла это раньше? По его поведению, по словам и делам…
Он так и не успел обнять её и поцеловать. Заглянуть в её васильковые глаза. Взять за руку и убежать далеко-далеко, хоть на край света, где всегда свежо и хорошо. Он так и не успел подарить ей ни жемчужину со дна морского, ни маленькой чудо-птицы с изящным оперением, а ведь сегодня день её рождения. Он не успел доказать, что его намерения прочны, как самый прочный металл. Он не успел увидеть улыбку на её лице. Она навсегда останется в его сердце. Лишь она одна. До конца своих дней он не забудет это чудо; самое печальное, но самое лучшее в мире существо… Он снова будет один, как и прежде; видимо, такова его судьба. Но любовь к владычице морской, хозяйке вод всех и ручьёв будет у него в сердце, разуме и душе даже после смерти…
ГЛАВА 6. МЕЧТА ПОСЛЕДНЕГО РОМАНТИКА
С грехом пополам добравшись, домой, Маркул вошёл в замок и заперся на все засовы. Теперь ему самому стало очень грустно. Он заскучал, ведь больше смысла в жизни этой нет…
А между тем, сгустились тучи, тучи чёрные и злые; пошли войной на замок, приступом какие-то очень нехорошие люди.
Как мы уже помним, рыцарь был силён духом, но не телом; он бы не выстоял против всех. Кто их навёл, за что так ополчились – было неизвестно, непонятно.
Летит стрела одна, летит стрела другая; третья поражает цель. Машет из последних сил он тем мечом, что подарила ему Илва. Держит в голове улыбку Джоэль и бесстрашие Лиадан. В сердце же – любовь; та самая, и настоящая.
Подожжён уж замок; трещит по швам твердыня. Теснимый недругами, рыцарь начал отступать всё дальше. Многих уже он сбросил с обрыва в море холодное, море бездонное, но нет врагам ни края, ни конца. Кто-то известил этих неприятелей о том, что в рыцарском замке ещё несколькими днями ранее витала Доброта, и Жизнь. Эти люди боялись истины и правды; боялись, что она начнёт преобладать. Они захотели выжечь на корню все места пребывания небесной звёздочки, морской жемчужинки.
«Забудь! », с копьём наперевес мчался один; «Предай! », злобно улюлюкал другой, размахивая очень тяжёлым топором; «Убей! », рычал тот, в чьей руке был молот.
И пошатнулся, и рухнул Маркул, и покрылась его глава серебром враз. И последнее, что у него было на устах, это имя его возлюбленной; той, ради которой он мог бы терпеть не только боль физическую, но и боль душевную. Перед глазами пронеслась картина тех прекрасных дней, когда он был хоть чуточку счастлив; когда было, ради кого стараться и жить. Кого ж ещё он так полюбит? Кому ещё приготовит и завтрак, и ужин, и обед? Ради кого принесёт всего себя в жертву без остатка? Кому нарвёт букет цветов? Кому выстроит дом, посадит сад? Кому он будет улыбаться? Зачем же жить, если Её нет рядом… Когда человек умирает – последним отключается участок мозга, ответственный за воспоминания.
И в тот самый миг ёкнуло что-то в груди у лилии морской, неземной богини, великолепной королевны, прекрасной Мариэль. Она поцеловала свою креветку, и попрощалась с весёлыми крабиками, что были лучшими её друзьями. Лилия поспешила прочь, к замку своего благородного рыцаря, и её уже ждал единорог. Вместе они домчали до замка очень быстро, но слишком поздно.
Едва завидев полчища врагов, глумящихся над замком и его хозяином, Лилия не растерялась м простёрла длань свою вперёд, и мысленно пожелала, чтобы мир этот стал добрее и светлее, чище и яснее. Всю силу, всю мощь свою потаённую она вложила в это пожелание своё. И внемлила Природа, и убоялись, устрашились все сволочи и твари, ибо донельзя некомфортно почувствовали себя сейчас. Им стало нехорошо, когда вокруг стало хорошо. Разбежались, точно тараканы, и более нет никого. Всё стихло, не бряцают оружием на поле боя. Но рыцарь, тот преданный и верный слуга, лежал в траве недвижимо. И склонилась над ним прекраснейшая из лилий в человеческом обличье, и не ведала, что делать и как помочь.
И прожужжали тихонечко крылышки, и была это Джоэль. Незаметно она вдохнула в Маркула улыбку.