– А кто это мог быть?
– Видимо, кто-то из 26 старожилов. До недавнего времени, выходцев из России в Доминикане проживало всего 26 человек. Сейчас нас, граждан Доминиканы, выходцев из бывшего Союза, уже порядка тысячи человек. Мы регулярно бываем в посольстве и друг друга более-менее знаем (интересы Украины в Доминикане представляет посольство России). Но тех, кто проживал здесь задолго до нас, мы так и кличем «26 старожилов» – они до сих пор держатся немного особняком. Правда, этих я не помню.
Под это дело я решил осторожно поставить логическую точку в «замятом» мною споре в самом начале экскурсии.
– И все-таки, Виктор, Вы-то сами в Забайкалье бывали когда-нибудь?
– Нет, не бывал.
– Вот. Невозможно, в принципе, сравнивать климатические условия там и здесь – «чудо-остров, чудо-остров, жить на нем легко и просто...». Если переселить на Забайкальскую целину миллион доминиканцев, даже снабдив их всем необходимым для проживания, думаю, что после первой же зимы темпы их естественной убыли перекрыли бы убыль индейцев после открытия острова Колумбом. Да и коммунисты у нас при власти были «чуть» подольше, чем на Вашей «Чунга-чанге»!
– Ну, это, конечно, что… э-э-э… – замялся «патриот» Доминиканы и мягко перешел к другой теме.
Я удовлетворенно отметил про себя, что, заступившись за Россию-матушку, заставил его косвенно с собой согласиться. Нечего выступать, нехай лучше протестует против вступления Украины в НАТО!
А улочка Дам, тем временем, привела нас в центр Старого города – на площадь Христофора Колумба. В ее центре – памятник первооткрывателю Америки. За ним высится кафедральный собор Девы Марии, первый христианский храм Нового Света, построенный в 1520 году. На углу площади – красивая ратушная башня из белого камня. Старые здания построены из серых неоштукатуренных блоков известняка с мириадами отпечатков доисторических ракушек на поверхности. Более новые здания, в основном, двух- и трехэтажные, оштукатурены и окрашены. Гирлянды электропроводки я упоминал в самом начале. Архитектурный стиль – «колониаль».
На площади, прямо напротив памятника Колумбу и собора Девы Марии – совершенно безликое, серое квадратное современное здание из стекла и бетона. Спрашиваю Виктора:
– Как могли построить на этой площади такое убожество?
В ответ вновь услышал апелляцию к России с «подколом».
– А что, архитектура здания вашей Госдумы или гостиниц «Интурист» и «Россия» в двух шагах от Красной площади лучше что ли?
– Ну, – отвечаю, – во-первых, на самой Красной Площади, слава Богу, ничего уродливого не построили, хотя, согласен, могли запросто. Во-вторых, здания гостиниц «Интурист» и «Россия» уже снесли (он про это не знал). А в-третьих, здесь брали пример с Москвы что-ли?
– К сожалению, были какие-то завихрения в головах архитекторов в определенный период, и явление это, похоже, было интернациональным.
Словом, объяснить не смог. Хотя что тут объяснять – сляпали уродства в центре столиц и тут, и у нас – и баста! Я, при всем уважении к нашей Думе, серую совковую архитектуру здания, построенного в 30-х годах ХХ века, где она заседает, просто не перевариваю. Тем более, по старым фотографиям знаю, что стояло на этом месте до его постройки. Хорошо хоть со строительством Дворца Советов, под которое снесли Храм Христа Спасителя, не срослось.
Прошли в собор Девы Марии – два ряда стройных нефов-колонн, поддерживающих своды, в центре рядами деревянные скамьи, в алтарной части – кафедра и три шикарных огромных кресла, вырезанных из дерева. Всё выглядит строго, торжественно и величественно. В боковом полукруглом приделе храма – портреты тринадцати апостолов. Почему тринадцати? Тринадцатым, к моему глубокому изумлению, оказался Иуда, некогда любимый ученик Христа! Я сфотографировал галерею апостольских портретов, включая христопродавца, но потом удалил это фото. Не может Иуда (тьфу!) считаться апостолом, и всё тут!
После посещения храма Виктор повел нас в сувенирные магазины, где рекомендовал безбоязненно отовариться – тут, мол, без обмана. Главные доминиканские сувениры – это сигары, ром и голубой янтарь. На пляже и на улицах какие-то ушлые мулаты всегда что-нибудь предлагали, но Виктор наставлял: предлагаемую ими цену смело делите на три – и то дорого выйдет. И запомните: сигар дешевле пяти долларов не бывает! Дешевле – это подделка! Но и в магазинах советовал торговаться. Порядившись немного с продавцами, я выбрал, по совету Виктора, две бутылки хорошего рома, упаковку сигар, безделушки на магнитиках и маленькую статуэтку кошечки из голубого янтаря.
Про голубой янтарь, окаменевшую смолу древних древовидных папоротников, стоит рассказать особо. Если помните сюжет фильма «Парк юрского периода», янтарь, в котором окаменели древние кровососущие насекомые, якобы являвшиеся источником генетического материала для воссоздания динозавров, добывался именно на карьере в Доминикане. Больше нигде в мире его месторождений нет. Этот янтарь темнее обычного, после обработки он приобретает в свете солнца приятный матовый голубой оттенок. Наш балтийский янтарь намного «моложе».
В некоторых сувенирных магазинчиках посетителям, вне зависимости от совершения ими покупок, предлагали угоститься мамахуаной – настойкой на роме разных трав и других ингредиентов. У каждого изготовителя, как правило, кустаря, свой способ приготовления, придающий особо веселящее действие алкоголь содержащей основе. Из большой бутыли наливаешь себе содержимое в маленький пластмассовый «дринк». «Ну, будем здоровы!» М-м-м!!! Хорош-ш-шо! Непередаваемые ощущения: хочется пить и вдыхать одновременно! Как впоследствии говорил второй экскурсовод, доминиканец Алекс, «после бутылочки мамахуаны вы либо «склеите ласты», либо совершенно свободно заговорите по-испански!» Нам, русским, первое не грозит, однако во второе я поверил охотно, поскольку после трех «дринков», «принятых на грудь» почувствовал, что при дальнейшем развитии действа одним испанским не ограничится!
Что ж, снимаю шляпу перед продавцами сувениров. Продумано тонко: «выпил рюмку, выпил две» и, как говорят на родине Виктора, «долларiв не ма». В смысле, оставишь тут же, в магазине, что я, собственно, и сделал. Кстати, менять доллары на местные песо (1 к 32) не пришлось, «зелень» принимали к оплате охотно всюду.
После магазинов – час свободного времени. Мы с Галей побрели по нешироким улочкам. Но они все же шире классических улочек старых европейских городов – два автомобиля разъедутся. Встречались повозки, запряженные осликами, с одной из них мулат торговал фруктами.
Старый город довольно большой по площади и, в отличие, скажем, от старого Таллина, жилой, не музейный – народ, обитающий в нем, занят повседневными делами, жизнь бьёт ключом. Сувенирные магазинчики встречались на каждом шагу. Дома, в большинстве своем, немного обшарпаны, встречаются пустующие, с перекошенными дверями и окнами.
Ближе к центральной пешеходной улице – аналогу Арбата в Москве – на нас налетела ватага черненьких пацанят с ящичками для чистки обуви. Я сперва не понял, что им надо, и отдал одному из них последний доллар, но он, молодчина, просто так принимать его отказался, с силой поставив мою ногу на свой ящичек. После чего на совесть прошелся по ботинкам, доведя их до блеска. Вообще, почистить обувь стоит 20 песо. Другим ребятишкам тоже захотелось, однако доллары и нечищеные ботинки кончились. Они еще целый квартал нас сопровождали, жестикулируя и тараторя что-то на смеси испанского с английским.
Местный «Арбат» вымощен тротуарной плиткой. Витрины на первых этажах более высоких, чем в среднем по Старому городу, домов сверкали, но и бутафории добавилось. По этой улице мы вышли к ратушной башне на Площади Колумба, недалеко от которой нас ожидал Виктор у автобуса.