Тем временем к ним присоединился Лакшмана. Попрощавшись с его матерью, все трое покинули дворцовые покои.
Глава 13
Уход в изгнание
Тысячи людей собрались на квадратной площади перед царским дворцом. Их горе было безмерным. В это время министр вошел во дворец и помог подняться царю, который, потеряв сознание, лежал на полу. Он попытался усадить его и передал ему известие о том, что пришли Сита, Рама и Лакшмана и что они желают его видеть. Рама успел уже подойти к отцу и обратился к нему со словами утешения и любви. Когда Дашаратха увидел Ситу и Лакшману, его горю не было предела. Он крепко обнял Раму и упал на пол. Волнение перехватило ему горло; он прижал руки к груди и пытался унять агонию. У Ситы и Лакшманы не было сил смотреть на страдающего царя.
Лакшмана увидел Кайкейи, стоящую тут же с видом победительницы; его глаза от ярости налились кровью, взгляд, стал острым, как кинжал; он готов был убить ее на месте. Но он сдержал свой гнев, охладил свои чувства, когда увидел безоблачно спокойное лицо Рамы. Кайкейи тем временем сказала: “Рама! Ты ввергаешь своего отца в глубокую печаль. Чем скорее ты удалишься и достигнешь леса, тем скорее твой отец оправится от волнения. Не медли больше! Склонись перед отцом и уходи!” Эти слова, полностью лишенные элементарной доброты и порядочности, окончательно разбили сердце Дашаратхи. Он вдруг закричал: “Демоница! Злобный дух! Какие жестокие и беспощадные слова ты произнесла!” И он упал без чувств. Как раз в эту минуту Сита, Рама и Лакшмана припали к его ногам. Рама сказал: “Отец! Благослови нас и разреши нам уйти. Сейчас время больше подходит для того, чтобы радоваться, чем тосковать и печалиться. Чрезмерная привязанность может привести к дурным последствиям.” Рама умолял отца быть мужественнее и преодолеть манию, превращающую его любовь в безумие. Рама обнял ноги отца и опустился на колени, лаская и успокаивая его.
Дашаратха открыл глаза и посмотрел долгим взглядом на своего любимого сына. Он с трудом приподнялся и, держа руки Рамы в своих, сказал: “О, мой возлюбленный сын! Прислушайся к моим словам. Ты обладаешь проницательностью и умением владеть собой. Ты знаешь, что такое истина. И ты безусловно должен совершать только справедливые поступки. Но разве справедливо то, что происходит сейчас, когда один человек делает неверный шаг, от последствий которого страдает другой? Игра судьбы непредсказуема, и эту загадку не разрешить.” Царь, чистый сердцем и полный любви, стал приводить довод за доводом, чтобы уговорить Раму отказаться от решения уйти в лес.
Дашаратха, отец, знал Раму как величайшего защитника законов морали, как строгого приверженца этих нравственных законов, искусного в защите и оправдании своих действий и не боящегося последствий своих решений. Дашаратха прочел по лицу Рамы, стоящего перед ним, что тот был уже готов оставить его и отправиться в изгнание. Когда Дашаратха увидел, что Сита стоит рядом, он подозвал ее поближе. Она опустилась перед ним на колени, и он, нежно гладя ее по голове, стал описывать ей трудности лесной жизни. Он сказал, что для нее лучше всего было бы остаться здесь - с родителями мужа или с ее собственными родителями. Слова Дашаратхи, страдающего от непереносимых мук, доходили до Ситы сквозь его стоны. Он скрежетал зубами, когда его взгляд падал на Кайкейи; внутри у него все кипело, и, дрожа от негодования, он не в силах был подавить свое горе.