С первыми чуть заметными признаками рассвета каждый был готов продолжать путь по лесу. Они простерлись перед мудрецом, чтобы получить его благословение и позволение покинуть ашрам. Впереди всех шли послушники монастыря, указывающие дорогу, прямо за ними следовали колесницы и паланкины. Бхарата шел позади, держа руку на плече вождя Нишады, Гухи. Он выглядел как само олицетворение братской любви и преданности. На нем не было обуви, и ничто не защищало его ступни от острых камней и колючек. Никто не держал над его головой балдахин, спасающий от палящего зноя. Он не позволил слугам нести его, так же как отказался от предлагаемых ему сандалий. Однако, казалось, сама Земля проявляет благосклонность к нему, становясь мягкой и нежной там, где ступает его нога. Ласковый ветер овевал его прохладными дуновениями, стремясь облегчить его путь. Солнце скрылось за тучей, пряча от Бхараты свои жаркие лучи.
В наступающих сумерках процессия приблизилась к берегу реки Ямуны. Многие видели, как за ночные часы несметное количество лодок и плотов причалило к берегу. Как только наступил рассвет, вся огромная масса людей была одновременно переправлена на другой берег! После купания они продолжили путь, не забыв склониться перед священной рекой в почтительных и благодарных поклонах.
Бхарата и Шатругна, сняв наряды, теперь пробирались по лесу в скромных одеждах лесных отшельников. Вместе с ними, лелея в своих сердцах образы Ситы и Рамы, шли друзья и близкие принцев, а также министры со своими помощниками и приближенными. Жители окрестных деревень, мимо которых они проходили, замирали от страха и изумления при виде странного зрелища - несметных толп, продвигающихся по лесу. Заметив двух братьев, женщины, идущие к реке за водой, застывали как вкопанные, не смея моргнуть глазом. Они гадали, кто это такие, и в конце концов пришли к выводу, что те же самые братья - Рама и Лакшмана вновь идут тем же путем, только на этот раз без Ситы, но в сопровождении вооруженной армии: боевых колесниц, слонов, лошадей и отрядов пеших воинов. Женщины недоумевали - куда же подевалась Сита? Они жадно искали ее глазами, надеясь найти среди необъятного людского моря, но, разочарованные, тревожно и печально перешептывались.
“В тот день, когда мы увидели Раму и Лакшману, братья сияли великолепием своей молодости, неотразимого обаяния, ума и добродетели. У этих же двоих лица словно затуманены облаком грусти - значит, перед нами кто-то другой, а вовсе не Рама и Лакшмана”, - так рассуждала одна из женщин. Их разговор, услышанный одним из осведомителей, состоящих при свите царя, был передан Бхарате.
Тем временем до женщин дошел слух, что двое юношей - братья Рамы, и они направляются к Раме, чтобы обрести его Даршан. Одна из женщин, будучи недалекой по своей природе, пришла в ярость. Она воскликнула: “Посмотрите на эту особу! Отец доверил ему править царством вместо Рамы, а он шествует во главе огромной вооруженной армии, якобы с намерением получить Даршан Рамы! Или он совсем потерял совесть?”
Однако другая деревенская женщина перебила ее. Она сказала: “Сестра, не говори так! Дети, рожденные из чресел царя Дашаратхи, не могут быть жестокосердны. Скорее всего он идет к Раме вместе с многочисленными отрядами царской армии для того, чтобы с мольбой пасть к Его ногам и уговорить вернуться в Айодхью, а затем доставить в столицу со всеми царскими почестями.”
Третья женщина присоединилась к такому истолкованию происходящего. Она сказала: “Да, да. Кто может знать все потаенные убежища на земле, где прячется та или другая змея? Никто не может проникнуть в душу и помыслы другого. Как мы можем судить о мотивах и чувствах, побуждающих людей к действию? Как знать - возможно, они высоки и благородны. Но Рама - стойкий приверженец Истины. Кто бы ни взывал к нему, умоляя вернуться, он не появится в Айодхье раньше, чем через четырнадцать лет, пока полностью не истечет срок его изгнания. Таково мое глубокое убеждение”, - такими словами выражала она свои возвышенные чувства.
Царские осведомители в точности передавали беседы деревенских женщин своему господину Бхарате, а также Шатругне. Братья были рады и приятно удивлены, что эти простые бесхитростные женщины, жительницы отдаленных глухих деревень, так искренне и глубоко осознали величие Рамы. Они продолжали идти вперед под звуки восторженных реплик толпы о добродетелях Рамы, а также о своем собственном смирении и братской преданности. Ни на одно мгновение они не переставали думать о Раме.