Услышав эти слова, в которых звучала истина, вырвавшиеся из самого сердца любящей матери, Сита вспыхнула и опустила голову, словно сгорая от стыда. Она сказала: “Мать! Зачем ты так говоришь? Эти слова неуместны. Как можно сравнивать меня со священной Гангой?” Сита поспешно простерлась на земле, обратив свой поклон к Богине Ганге и моля ее о прощении.
Сунаяна обняла свою дочь и с любовью погладила по голове, ласково перебирая волосы. “Сита! Твои высочайшие добродетели - идеальный пример, к которому должны стремиться все женщины, преданные семье и своему супругу.” Сита мягко прервала ее, проговорив: “Мать! Проводя так много времени с тобой, я упускаю драгоценное время для служения Раме. Поэтому позволь мне вернуться к нему.” Мать понимала, на что были направлены все помыслы и желания дочери, и почувствовала, что не должна быть помехой и задерживать ее. Она снова горячо обняла и приласкала Ситу и наконец сказала ей, прощаясь: “Дитя мое! Делай так, как ты хочешь! Ступай и продолжай служить Раме.” Сита обняла ее ноги и поспешно удалилась.
Сунаяна погрузилась в раздумья о благоговейной преданности Ситы своему супругу и о прочих достоинствах своей дочери. Она не сводила глаз с Ситы до тех пор, пока та не скрылась из виду. Царица долго стояла не шелохнувшись, смотря ей вслед и не переставая восхищаться ею. Она очнулась от приятного забытья только тогда, когда служанка, подойдя к ней совсем близко, окликнула ее: “Госпожа! Сита уже давно ушла; нам лучше вернуться теперь в наше жилище.” Сунаяна вздрогнула и внезапно разразилась горькими рыданиями; вслед за служанкой она медленно и неохотно побрела к отведенной ей хижине.
К этому времени Солнце зашло за горы; с наступлением сумерек Рама и Лакшмана, Бхарата и Шатругна отправились к реке для совершения священных церемоний - омовений и ритуальных вечерних обрядов поклонения Богам. Их сопровождали пандиты, члены касты браминов и многие другие горожане. Возвратившись с берега реки, они отведали фруктов и кореньев и улеглись на травяные подстилки под деревьями в отведенных для каждой группы местах. На рассвете, сотворив утренние молитвенные обряды, весь народ собрался у тростниковой хижины Рамы. Рама вышел из хижины, сияя своей волшебной чарующей улыбкой и прошел сквозь густую толпу горожан, не забывая приветливо спросить каждого о его здоровье и благополучии.
Когда Рама приблизился к Бхарате, тот упал к Его ногам. Он сказал: “Господин! Я давно лелею в душе мечту, но не решался обмолвиться о ней в твоем присутствии, скованный стыдом и страхом.” Рама потрепал по голове своего любимого брата, говоря при этом: “Почему же ты до сих пор молчал? Не стесняйся, говори, в чем дело”. Бхарата ответил:
“Брат! Я страстно желаю увидеть все святые обители, все места на берегу, где совершаются священные омовения, глубокие ущелья в густом лесу, бродящих по тропам джунглей диких зверей, озера и горные потоки, водопады, шумящие вокруг пика Читракута. Теперь вся природа вокруг превратилась в Святилище от прикосновения твоих Лотосных Стоп. Все жители Айодхьи горят от нетерпения совершить паломничество к этим Божественным местам.”
Рама ответил: “Бхарата! Твое желание чрезвычайно похвально. Ты можешь свободно путешествовать по окрестностям с милостивого разрешения мудреца Атри”. Бхарата возликовал, услышав эти добрые слова Рамы. Он упал к ногам мудреца, склонился перед Рамой и, не мешкая, углубился в лесную чащу. На своем пути вместе с Шатругной и жителями Айодхьи он посетил множество монастырей и лесных обителей и приобщился к другим святыням близ горы Читракута.
По дороге ему встретился источник, бьющий из самого сердца горы. В его струях были слиты воедино воды всех священных озер и рек. Бхарата с благоговением окропил родниковой водой свою голову. Он простерся ниц перед этим средоточием святости. Он очистил маленькое озерцо воды, вынув из него палые листья и убрав со дна скопившиеся там землю и камни. Этот источник известен всему миру и почитаем по сей день как Бхаратакупа или Источник Бхараты.
Глава 18
Сандалии на царском троне