У Сугривы не было никакого желания сражаться, но он был уверен, что на этот раз Рама сдержит свое обещание и убьет Вали. И он смело отправился на битву с верою в сердце. Рама собрал полевые цветы, сплел их в гирлянду и повесил ее на шею Сугриве. Рама рассуждал так: Вали наверняка рассказал Таре, что для Рамы все живые существа равны, все одинаковы, и что эта “похожесть” и помешала ему убить Вали. “Теперь же я повесил эту гирлянду цветов на его шею, чтобы показать, что моя любовь к Сугриве сильнее, и потому я с полным правом могу вести себя с Вали по-другому. Сугриву украшает особая гирлянда, показывающая, что он несет символ Божественной Любви. Для излияния любви не нужны никакие доводы; она не знает эгоистических побуждений.”
Так Рама и Лакшмана, вселив в Сугриву мужество и героизм, убедили его вновь бросить вызов Вали у ворот Крепости. Сами они скрылись за ближайшим деревом. Когда Вали с жаром ринулся в бой и земля затряслась под тяжестью его ударов, Сугриву пронзил страх. Но Сугрива не сдавался врагу, молясь всем сердцем, чтобы Рама скорее пришел ему на помощь. Стремясь проявить все свои возможности и умение, Сугрива сражался изо всех сил. Когда силы начали иссякать и он почувствовал признаки изнеможения, он крикнул: “Рама!” И Рама, услышав этот призыв, считая своим первейшим долгом защиту своего преданного, натянул тетиву и пустил стрелу прямо в гордое сердце Вали. Вали беспомощно закрутился на месте, и, склонившись набок, плашмя упал на землю. В тот же момент Рама подошел к нему и удостоил Вали лицезрения своего Божественного Лика.
Сраженный роковой стрелой, Вали все же сумел приподняться и сесть: он был беспримерно силен и храбр! Со сложенными ладонями он задержал свой взгляд на этом лице, подобном голубому облаку, на этих прекрасных глазах, подобных лепесткам лотоса, и пролил потоки слез в экстазе счастья. Он не мог скрыть своей радости. Он воскликнул: “О Рама! Будучи Божественным воплощением красоты, будучи Самим Создателем Вселенной, зачем решился Ты на это странное и сомнительное представление? Стоило сказать Тебе хоть слово, а затем убить меня, и я был бы безмерно счастлив встретить смерть от Твоей руки. Разве отказался бы я положить к Твоим ногам все то, что положил Сугрива? Нет, нет. То, что Ты содеял, Ты содеял не без какой-то важной причины. Ибо Бог никогда бы не предпринял такого шага без должных оснований. Если смотреть со стороны, этот шаг может показаться противоречащим самой нашей идее Божества. Но если постигнуть его скрытый смысл станет очевидным, что этот поступок основан на Истине. Я знаю, что деяния Бога нельзя объяснить с общепринятой, земной точки зрения. Бог выше и за пределами трех природных гун, которые регулируют поведение человека и определяют его границы. Поэтому Его дела можно правильно понять тогда, когда смотришь на них с позиции, на которую не влияют ни чувства, ни страсти, ни предубеждение. Только в состоянии полной невозмутимости постигается то, что совершается при полнейшей невозмутимости и беспристрастности. Если вы привержены каким-то принципам и представлениям, вы будете в их духе рассматривать и те явления, которые не подходят под ваши ограниченные характеристики.” Вали был наделен ясным умом и, продолжая свои рассуждения, он сказал : “Рама! Я знаю, каково Твое могущество и Твое мастерство. Ты можешь одной стрелой уничтожить не только какого-то Вали, но и всю Вселенную. Но Ты можешь и заново создать Вселенную. Тем не менее, я хотел бы узнать от Тебя, за какой мой грех Ты убил меня. Прошу, объясни мне ошибку, за которую я несу ответ. Ты явился на землю, чтобы восстановить Праведность - ведь это так? Какой же смысл и какова причина того, что Ты, как простой охотник, спрятался за деревом, чтобы убить меня?”
Рама, полный милосердия, сел рядом с умирающим Вали и сказал: “Вали! Ты знаешь, что мои действия не вызваны эгоистическими мотивами. Отбрось ложную мысль, будто я искал и завоевал дружбу с Сугривой, чтобы узнать о местонахождении Ситы. Ты ведь сам только что сказал, что я принял человеческий облик ради восстановления Истины на земле. А теперь скажи, если бы я просто наблюдал зло и несправедливые и порочные мирские дела, как бы ты назвал это? Служением миру или равнодушием к нему? Праведностью или неправедностью? Жена брата, сестра и невестка - все эти слова приравнены к понятию “дочь”. Бросить похотливый взгляд на одну из них - значит быть отвратительным грешником. Тот, кто убивает такого грешника, сам остается незапятнанным.