С этими словами он воздел ввысь сложенные ладони, посылая прощальный привет огромной толпе обезьян. Он попрощался с Ангадой, коронованным принцем. Полчища обезьян повскакали со своих мест и издали ликующий клич: “Джей Рама! Победа Раме!” Хануман, сосредоточив свой взор на запечатленном в его сердце сияющем образе Рамы, взмыл высоко в небо и одним прыжком пересек океан. Сильнейший ураган, поднявшийся от мощного толчка и стремительного полета, вырвал с корнем деревья на холмах и унес их прочь. Гора, на которой стоял Хануман, пошатнулась и, не выдержав силы удара, погрузилась в море.
Видя, как мчится по небу Хануман, Океан подумал: “Этот Хануман - слуга Рамы; он летит по поручению Рамы. О! Какая удача выпала ему! У него есть и ум, и сила, необходимые для успешного завершения миссии Рамы. Он поистине самый верный почитатель Рамы!” Океан забурлил от всколыхнувшей его радости, когда Хануман пролетал над его водами. Подводный пик Майнака поднялся из морских глубин, желая услужить герою, выполняющему веление Рамы. Он сказал: “О сын Бога Ветра! Тебя изнурит прыжок на такое огромное расстояние. Прошу тебя, отдохни немного на моей вершине и подари мне счастливую возможность разделить с тобою служение, которому ты так предан.” До Ханумана донеслась мольба Майнаки, но он не стал останавливаться. Он просто коснулся пика ногой, отдавая ему дань уважения, и помчался дальше, не снижая скорости. Он поклонился с благодарностью гостеприимному пику и прокричал ему на лету: “Майнака! Я спешу по поручению Рамы; пока я не исполню всего, я не могу помышлять ни об отдыхе, ни о еде, ни о питье. Я не должен делать на своем пути ни одной остановки.” Стоило ему пролететь еще немного, как змей-демон Сураса и чудовищная великанша Симхика внезапно предстали перед ним и попытались преградить ему путь, но Хануман одолел обоих в яростной схватке и благополучно достиг берега Ланки.
На острове он увидел множество садов и парков, сияющих в солнечном свете. Кругом царило непринужденное веселье, жители Ланки предавались развлечениям и утехам, и Хануман на мгновение позабыл, где он находится. Он восхищался разнообразием удивительных птиц с ярким оперением, пестрыми стаями порхающих с дерева на дерево. Хануман забрался на живописный холм, находящийся поблизости, и подумал: “Мой успех никак не связан с моей собственной ловкостью и силой; только с помощью Рамы, благодаря его Милости и Благословениям, я смог преодолеть этот путь.” С высоты холма он взирал на город, на его огромные роскошные здания, на длинные широкие улицы, утопающие в пышной зелени садов, и дивился, охваченный сомнениями и изумлением - не небесная ли обитель спустилась на Землю! Но по улицам маршировали могучие солдаты-ракшасы, расхаживали женщиныракшаси, известные своим непревзойденным умением принимать любую форму и поражающие распущенностью своего поведения. За стенами дворцов слышались причитания и стоны наложниц, плененных Раваной и ждущих часа своего освобождения - то были красавицы из племени дэвов, нагов, гандхарвов, а также и простые смертные женщины. Хануман решил, что было бы неразумно появляться в гуще толпы ракшасов, наводняющих улицы, в своем истинном обличий. Он принял крошечную, почти невидимую глазу форму и вступил в город.
У самого входа в столицу, перед главными воротами Ланки, стояла на страже демоница по имени Ланкини. Ее целью было неотступно следить за тем, чтобы никакой чужестранец, каковы бы ни были его намерения, не смог проникнуть в город. Она заметила странную фигуру Ханумана, отважившегося проскользнуть в ворота, и угрожающе преградила ему путь. Она набросилась на него с вопросами: “Кто идет? Откуда ты явился? Кто ты таков? Никогда прежде не видели мы в наших краях подобных странных существ! Ты не мог придти сюда издалека, ибо Ланка со всех сторон окружена океаном. Или же ты ухитрился переплыть море? Как смог ты незамеченным прошмыгнуть мимо меня и войти в город? Стой! Ни шагу дальше!” Но Хануман не обращал никакого внимания на ее возмущенные окрики; он спокойно двигался дальше, как будто вовсе не слышал угроз, а его хвост волочился за ним по земле. Ланкини, придя в бешенство, окончательно рассвирепела. Она яростно прорычала: “Жалкий глупец! Разве мои слова не достигли твоих ушей?” Хануман игнорировал ее вопросы и предостережения; с улыбкой на лице он невозмутимо приближался к воротам. Ланкини завопила:
“Безобразный уродец! Я проглатываю всякого, кто не подчиняется моим приказам! Будь осторожен! От тебя не останется ни единой косточки!” Она ринулась вперед, чтобы поймать крошечную обезьяну, в которую превратился Хануман, когда пытался миновать ворота Ланки. Когда ракшаси нависла над ним всей своей громадой, Хануман выставил свой маленький кулачок и нанес ей могучий удар. Потеряв сознание от боли, она покатилась по земле. Из ее пасти потоками хлынула кровь. Придя в себя и обезумев от ярости, она снова прыгнула, чтобы схватить Ханумана. Но получив еще один удар, она не вынесла его тяжести; демоница рухнула на землю и больше не смогла подняться. Сделав над собой неимоверное усилие, она подняла голову и, попытавшись сесть, взмолилась, простирая руки: “О существо, обладающее удивительным обликом! Давным-давно Брахма - первый из божеств Великой Триады - наделил Равану множеством даров и перед тем, как покинуть его, внезапно обернулся и произнес: “Знай, что знаком твоего неминуемого крушения станет тот день, когда Страж ворот Ланки будет повержен ударом кулака маленькой обезьяны; с этих пор ты лишишься всей своей мощи. Этот случай послужит тебе предупреждением, что твоя смерть близка! Обезьяна проникнет в город по велению Бога, исполняющего на земле свою Миссию. Обезьяна на Ланке - предвестник полного уничтожения ракшасов, помни об этом!” Ты - тот самый посланник, о котором говорил Брахма; как мне повезло, что мое тело удостоилось прикосновения твоей священной руки! О! Как нежен и приятен был этот удар!” С этими словами она бережно погладила то место, на которое пришелся могучий удар кулака Ханумана.