Брамины взошли на помост и под аккомпанемент ведийских песнопений возложили на головы новобрачных освященные зерна риса. Замужние женщины размахивали перед ними ста восемью светильниками, чтобы отвести дурной глаз. После этого сыновья поднялись и вместе со своими женами простерлись ниц перед матерями, отцом и Гуру Васиштхой. Затем они удалились в свои собственные покои.
Глава 9
Приготовление к коронации
Тем временем царевич из Кекайи, дядя Бхараты по материнской линии, подошел к Дашаратхе и сказал, что прошло уже много времени, как он покинул свое царство. “Мой отец ждет меня, он хочет, чтобы я вернулся. Он был бы очень рад присутствовать здесь на этих празднествах. Он ведь до сих пор ничего не знает о женитьбе Бхараты и будет очень огорчен, когда услышит, что свадьба его внука уже отпразднована - без него. Это огорчение можно в какой-то степени рассеять, если Бхарата поедет сейчас со мной; мы устроим там праздник, который принесет моему отцу радость и удовлетворение.”
Дашаратха посоветовался со своими женами и призвал к себе Бхарату. “Сын! Твой дядя по матери Юдхаджит просил меня еще в Митхиле отпустить тебя с ним в его царство. Но я не дал согласия. Теперь я узнал, что твой дед очень хочет увидеть тебя. Поэтому готовься отправиться в путь вместе со своим дядей.” Так решил Дашаратха. Бхарата сказал: “Отец! Хорошо было бы, если бы и Шатругна поехал с нами.” Были отданы необходимые распоряжения, и оба брата вместе со своими женами отправились в Гиривраджу.
Бхарата вместе с женой покинул Айодхью, движимый чувством уважения к старшим. Против отцовского повеления не было представлено ни единого довода, не было высказано ни единого возражения. Бхарата был наделен высоким интеллектом, к тому же он умел безупречно владеть собой, своими чувствами и желаниями. Путешествие Бхараты, Шатругны и их жен прошло успешно, и они прибыли в столицу Кекайи Гиривраджу. Дед был счастлив увидеться с ними, он приласкал их, расспрашивал о здоровье и благополучии обитателей Айодхьи. Он заметил, что прибывшие выглядят усталыми после долгого пути и настойчиво просил, чтобы они отдохнули. Он проводил их в отведенные для них покои. Со времени их приезда он обращался с ними заботливее и ласковее, чем с собственными детьми и внимательно следил, чтобы исполнялись все их желания.
Несмотря на неусыпные заботы деда о том, чтобы им было удобно и радостно, братья все время ощущали какоето скрытое беспокойство; скоро они поняли, что не могут переносить разлуку со своим престарелым отцом и Рамой, который был самим дыханием их жизни. Они постоянно говорили между собой только о Дашаратхе и Раме. Тревога о здоровье и благополучии отца все время, помимо их воли, терзала их и лишала душевного покоя.
Пока братья отдавались этим чувствам в Гириврадже, в Айодхье в жизни Дашаратхи не было такой минуты, когда бы он не тосковал о сыновьях. Без них он ощущал пустоту. Он без конца задавал себе вопрос:
“Зачем я только отпустил их от себя? О, как бы было хорошо, если бы я не согласился на их отъезд!”
Четверо сыновей были для Дашаратхи все равно что четыре руки. Теперь ему казалось, что две из них оторвались. Однажды Рама заметил, что отец погружен в мысли о разлуке с Бхаратой и Шатругной. Он подошел к нему, сел рядом и с такой нежностью стал говорить с ним, что Дашаратха почувствовал себя счастливым. Рама был необычайно ласков. Как бы грубо с ним ни говорили, он выказывал в ответ лишь мягкость и приветливость. Если другие причиняли ему боль или доставляли неприятности, он никогда не помнил зла. Он искал лишь случая, чтобы проявить доброту и услужить другим. Как только он находил время, он обсуждал со старыми монахами, почтенными браминами и мудрецами кодекс правильного поведения и моральных норм. Простыми и ясными словами он раскрывал тайны ведийской мысли и, как обыкновенный ученик, ставил перед пандитами вопросы, требующие разъяснения. Старцы и ученые, глубоко постигшие Веданту и философскую мудрость, приходили в восторг от тех суждений, которые высказывал Рама по сложным проблемам, им же самим поднятым. Они на тысячи ладов хвалили его ум и ученость.