Однако Сита прервала Раму и сказала: “Мой Господин! О чем ты толкуешь? Ты не должен говорить так в столь важный и ответственный момент. Каково бы ни было препятствие, любые слова отца заслуживают уважения. Если он доволен, то довольны и мы. Ради него мы должны быть готовы отказаться и от власти и от всех своих прав. Не задерживайся ни на минуту, ступай немедленно. Мы будем счастливы в любом случае - независимо от того, произойдет сегодня коронация или нет. Мать Кайкейи питает к тебе особую привязанность. Любые приказы и повеления, исходящие от нее, пойдут нам только во благо - в этом не может быть сомнений. Нет такого другого человека на земле, кто бы так страстно радел за наш покой и заботился о нашем благополучии. Когда такой Отец и такая Мать шлют тебе весть, чтобы ты поспешил предстать пред их очами, мы должны быть безмерно счастливы!” С этими словами Сита проводила Раму до главного выхода из зала и пожелала ему удачи.
Рама ответил ей: “Сита! Ты думаешь, я не знаю обо всем, что случилось? Для меня нет разницы между днями минувшими, днями, в которых мы живем сейчас, и теми, что ждут нас в будущем. Каждый день я встречаю с одинаковой радостью. Чтобы поддержать добрую репутацию отца, я готов совершить все, что угодно, и отправиться, куда угодно. Я поистине счастлив, что ты разделяешь мои чувства и поддерживаешь мои решения.” Рама вышел из дворца, сопровождаемый Сумантрой. Когда они взошли на колесницу, ждущую на дороге перед главными воротами, народ разразился громкими возгласами: “Джей! Джей! Рамачандра Прабху ки Джей!” Звонким эхом откликнулись небеса на ликующие звуки их голосов.
Сумантра объявил собравшимся: “Рамачандра не поедет отсюда прямо в торжественный зал. Колесница отвезет его сначала во дворец, где находится царь. Поэтому расступитесь и освободите путь, чтобы не мешать ей мчаться как можно быстрее. Рама вернется спустя несколько минут, ждите его здесь.” Так Сумантра объяснил народу причину спешки и что есть мочи погнал лошадей. Когда Божественная колесница Рамы неслась по улицам города, могучие герои приветствовали его мощными криками, подобными торжествующему рыку льва. Придворные и уличные певцы хором возносили в его честь хвалебные гимны. Музыканты разом заиграли на своих инструментах, и отовсюду полилась волшебная музыка. Воздух сотрясался от оглушительных возгласов: “Джей! Джей!”, издаваемых многолюдными толпами, выстроившимися по обе стороны дороги. Женщины в своих самых красивых одеждах, сверкающие драгоценностями, сгрудились на террасах домов и свешивались из окон, чтобы не упустить возможности помахать горящими светильниками, когда Рама будет проезжать мимо.
Когда колесница приблизилась ко дворцу, народ осыпал Раму дождем цветочных лепестков. Вверх взмылось пламя тысяч ритуальных светильников. Люди не сводили глаз с Принца, пока он не скрылся из виду. Незабываемая картина - Рама в колеснице - наполнила их души наслаждением и восторгом; она запечатлелась в их сердцах, и они сами превратились в изваяния, неподвижно застывшие в безмолвном созерцании Божественного образа, возникшего у них внутри.
Колесница въехала на территорию дворца Дашаратхи, именуемого Вардхамана, величественного и грандиозного, вздымающегося к небу, как сама гора Кайлас. Она миновала три внутренних двора, каждый из которых охранялся бдительными лучниками: Здесь Рама велел остановить коней и, сойдя с колесницы, весь последующий путь проделал пешком. Миновав еще два прямоугольных двора, предшествующих входу во дворцы царя и цариц, он попросил своих спутников и даже Лакшману не сопровождать его далее. Рама знал о том, чему вскоре было суждено произойти! Несмотря на это, он действовал, как обыкновенный смертный - так же естественно, как повел бы себя любой другой при подобных обстоятельствах. Наконец Рама достиг покоев цариц и, переступив по рог опочивальни Кайкейи, увидел Дашаратху, ничком распростертого на постели. Его волосы были растрепаны, на нем были измятые одежды “вчерашнего дня”. Он выглядел так, будто позабыл о всяких приличиях и правилах достойного поведения. Рама был ошеломлен зрелищем, представшим его взору. Возле царского ложа, рядом с лежащим Дашаратхой, стояла царица Кайкейи.
Лицо правителя было бледным и измученным; он жалобно стонал и всхлипывал. Он поднял голову, и глаза его остановились на Раме. Язык не повиновался ему, и он не смог произнести тех слов, что рвались с его губ. Слезы потоками хлынули из его глаз. Он еще раз попытался заговорить, но не смог издать ни одного членораздельного звука. За всю свою жизнь Рама ни разу не наблюдал и не переживал столь ужасающей сцены. Его охватило великое беспокойство, он бросился к отцу и обнял его ноги. “Отец, скажи мне, отчего ты так жалобно стонешь? Что вызвало такие страдания? Я попытаюсь вернуть тебе радость, я сделаю для этого все, что в моих силах! Я готов посвятить всю свою жизнь тому, чтобы к тебе вернулась Ананда. Умоляю, скажи, в чем причина твоего горя, только не плачь,” - умолял Рама.