— Почему так? Я покинул из-за него свой дом. Переехал на самый край пустыни. Я думал, что здесь все начнется заново. У меня родился сын. Но он совсем не такой, каким должен быть!
— Разве аттабей выгнал вас из Аль-Хруса, господин?
Горький смех сорвался с губ мужчины.
— Я сам уехал. Рабыня. Та рабыня, что я подарил Малику. Он отдал ее Кариму. Я знал, что мальчишке она понравится. Да кто бы устоял? Золотые волосы. Белая кожа. Глаза цвета неба. Красавица. Но он отдал ее Кариму. Я сразу понял, что все не так просто. И пока шумел свадебный пир, отправился искать служанку, что готовила девушку. А нашел труп с удавкой на шее. И пустой бутылью. Запах… Он был знаком. И я понял, что шейх хочет избавиться от аттабея. А после него примется и за меня. Я испугался. Уехал. А он выжил. Он снова выжил. Уж не знаю почему… Когда я узнал, что все обошлось, назад дороги уже не было. Аль-Назир искал меня. Он наверняка подумал, что это я хотел убить его. Ведь Малик в его глазах невинен. Слепой осел… Он никогда не видел недостатки в людях. Верил им. Всем. И что теперь? Мальчишка, которого он защищал и прятал, для которого берег трон, взял его под стражу. Пытался убить. И теперь медлит лишь потому, что боится…
Вода в бассейне успокоилась. Гладь снова стала ровной и прозрачной. Как и мысли в голове Шарифа.
— А я не боюсь… Сплетни, которые мы пустили в Аль-Хрус, не преувеличены. Карим мог бы стать правителем, но не захотел. Он мог бы получить власть, о которой другие только мечтают. Но упустил свой шанс. А я не упущу… Абдула!
— Да, мой господин, — слуга покорно подошел ближе, готовый исполнить любой приказ.
— Мы исправим несправедливость. Мы все исправим…
…Солнце стоит высоко. Улицы Аль-Хруса пустынны. В доме царит тишина. Слуги разговаривают шепотом. С тех пор, как мы вернулись от народа пустыни прошло уже шесть недель. Сорок один день, как я не видела мужа.
Стоило миновать Золотые Врата, как к нам присоединились стражники. Они ничего не говорили. Не угрожали. Но ехали следом и не отставали. Тогда я поняла, что случилось нечто неправильное. Страшное. Карим хмурился и молчал. Стража проводила нас до самого дома и осталась ждать на улице. Или караулить? Муж едва успел смыть с себя песок и утолить голод, как к нему пожаловал посланник шейха и пригласил во дворец. Карим уехал. И больше не возвращался.
— … Народ пустыни примет вас и детей. У меня есть друзья в Аль-Хрусе, я смогу вывести вас.
Саид говорит размеренно и спокойно. Уже не в первый раз он заводит речь о побеге. И в словах его есть смысл, вот только… Бросить Карима, покинуть дом, уехать в пустыню, чтобы прятаться там до конца дней. Бояться встречи с караванами и в каждом из них искать соглядатая. Гадать, кто польститься на награду и донесет… Народ пустыни честнее жителей городов, но и среди них встречаются те, кто жаждет перемен.
— Я все понимаю… Но разве это выход?
Как часто я задавала такой вопрос Небу в последние дни? Сотни раз. Искала ответ среди далеких звезд. Но Небо оставалось глухим и равнодушным. Оно молчало. Впервые за долгие годы я снова ощущаю себя беспомощной и глупой. Той маленькой девочкой, что некогда пряталась в саду, а затем пришла в дом аттабея.
— Возможно, пройдет время, и в Сердце Пустыни что-то изменится. Шейхи не вечны…
Ждать смерти Малика? Надеяться, что его наследник будет более милосерден? Или также как отец увидит в Кариме лишь угрозу своей власти? Того, кого другие шейхи признали равным? Настанет ли время, когда мы сможем жить спокойно, не оглядываясь на прошлое?..
…И словно в ответ на мои мысли, на улице раздаются крики. Шум быстро нарастает. Во входную дверь начинают стучать. Я поднимаюсь с ковра, слыша сердце вторит ударам в дверь. Рука Саида ложится на рукоять сабли. В комнату врывается бледный Али, за которым следует испуганная Надира.
— Госпожа, в городе погром, — глухо произносит старый слуга.
А я отчетливо понимаю, что буря началась. И что Звездочет говорил мне именно о ней…
…Быть гостем во дворце шейха почетно. Пусть даже пленным. Не имеющим возможности уйти или желания остаться. Нет, почтенного Карима аль-Назир, бывшего аттабея Аль-Хруса никто не посадил под замок. И двери его покоев оставались открыты. Он мог свободно гулять по дворцу, по саду, что раскинулся в его стенах, отдавать указания слугам, передавать пожелания любимому повару правителя и даже выбрать наложницу на ночь. Но никакие изысканные блюда и красавицы не могли заменить Пустынному Льву свободы.