Теперь камера перенаправлена на входную дверь подъезда с улицы.
Эпизод 7 (последний)
В это же время, на улице к двери подъезда направляется бабушка с маленькой собачкой породы — голубой пудель, на поводке. Собачка не хочет идти домой. Собачка не нагулялась и у нее плохие предчувствия, но бабушка непреклонна. До двери подъезда бабушке с собачкой осталось пару метров и собачка решает еще один раз пописать. Бабушка вынуждена остановиться, она сердится на собачку и поворачивается спиной к двери подъезда, до которой уже полтора метра. Дверь резко распахивается. Собачка пописала только наполовину. Из двери с криком вылетает молодой человек с черным лицом и пылающей правой рукой. Он наскакивает на спину бабушке и кричит — «пожар!!!» Бабушка ойкает и валится на землю, а молодой человек на бабушку. Пудель, продолжая писать, с визгом бросается в сторону…
Я никогда в жизни так не бегал — долго, мощно, быстро. Все-таки, легкая атлетика, а не бокс мое истинное призвание. Болела обожженная рука, болели брови, веки, нос и кончики ушей, но меня это мало тревожило. Главное сейчас было скрыться где-нибудь в безлюдном месте, прийти в себя и привести свой внешний вид хоть в относительный порядок. Мне повезло, людей на пути я не встретил, разве что кое-где далекие прохожие брели по своим делам, не обращая на меня внимания. Подойдя к луже, на окраине какого-то заброшенного парка я посмотрел на свое отражение и ужаснулся — лицо почернело как у шахтера в забое. Мое душевное состояние было таковым, что я, не задумываясь, начал умываться ледяной водой из лужи и был готов даже отхлебнуть пару глотков, но мысль о писающих собаках остановила меня. Умывание освежило и немного успокоило меня, так что, выбросив в мусорный контейнер пустую сумку (сухой спирт, спички и бутылек остались на месте преступления и я надеюсь, сгорели), я пошел быстрым шагом искать свою трамвайную остановку.
С трамваем тоже повезло. Во-первых, он пришел сразу, а во-вторых, народу в вагоне было мало. Такое ощущения, что Ужеля специально подобрал некий временной канал, по которому я мог бы пройти с наименьшим количеством помех. Ведь проблемы могли возникнуть, например, с кондуктором. Я присел на свободное место, поднял воротник, отвернулся лицом к окну и тут вспомнил про свою кепку. Моя кепка — эта неоспоримая улика, осталась лежать возле подъезда, где то рядом с бабулькой, на которую я налетел. Страх опять начал проникать в мое тело, к тому же оставалась неясной судьба бабушки. Они ведь старушки народ слабый, хрупкий, думал я, медленно переходя от состояния легкой нервной боязни к состоянию тяжелой паники…
— Поджигаем двери, а потом пытаемся скрыть перед кондуктором дрожание рук, запах гари от одежды и бешено-затравленный взгляд?
Эти страшные слова кто-то сказал мне прямо в ухо таким милицейским строгим голосом, что я даже не нашел в себе сил повернуть голову, а только вздрогнул всем телом и сжался в комочек. «Тюрьма! Тюрьма!» — Пронеслось у меня в голове, и я отчаянно повернулся к говорившему. Рядом со мной сидел Демьян, в том же длинном пальто темно-фиолетового цвета под высоким воротником и улыбался во весь рот.
Глава 7
В пещере
«Как правило, древнейшие люди могли отважиться на убийство крупных млекопитающих только при загонной охоте».
— Не сердись, — говорил Демьян, похлопав меня по плечу и не подозревая, насколько я рад был сейчас его видеть. Он между тем говорил, не прекращая улыбаться, — я пришел за тобой, сейчас едем ко мне на квартиру, это рядом, в том доме, на крыше которого мы познакомились. Там приведешь себя в порядок, отдохнешь до вечера. А ночью тебе предстоит увидеть и услышать кое-что интересное, но пока не спрашивай ни о чем, со временем я сам тебе все расскажу.
Мы вышли из трамвая (кстати, кондуктор так и не подошел ко мне) и направились к уже известной многоэтажке. Демьян жил на девятом этаже в известном подъезде. Мы подошли к обыкновенной двери и он обычным ключом открыл ее. Мы вошли внутрь, и я увидел небольшой коридор с вешалкой, шкафами и зеркалом. Я бегло осмотрелся, в надежде увидеть нечто необыкновенное. Ничего. Обычная квартира — влево по коридору двери в туалет, ванную и на кухню. Прямо — три двери в комнаты. Однако когда хозяин предложил мне пройти в комнату, то «обычное» и «обыкновенное» закончилось. Внутреннее убранство или, как сейчас говорят, интерьер этой трехкомнатной квартиры настолько не вписывался во все, что я в жизни видел, что я даже забыл о своей усталости и жажде. Коридор и кухня, как я понял, служили только для отвода глаз случайных гостей или посетителей. Что же касается комнат, то я ахнул, войдя внутрь. Там присутствовал каменный век человечества!