Шатаясь, Гэп поднялся на ноги, вглядываясь в холодную мглу. Он не мог ничего разглядеть, зато прекрасно все слышал. Гул разъяренной толпы йордисков нарастал, заглушая дробный стук капель в озерце неподалеку.
— Шлёпп, ты чудо! — выдохнул юноша. — Ты просто...
Но Шлёппу было не до разговоров. Он уже тянул его за рукав — дальше. Не важно, знал ли пес, куда направляется, оставаться тут было опасно. Гэп задержался, только чтобы покрепче ухватиться за собачий хвост, и вслепую, спотыкаясь, зашагал в непроглядном сумраке туннелей.
Здесь было тихо. Тихо и душно. Огромная пещера с ее гулким эхом и вонючим дымом осталась далеко позади — они нырнули в один из извилистых коридоров. Здесь было холодно, откуда-то сверху беспрерывно капала вода, словно моросил зимний дождик.
Почему же йордиски их не преследуют? Может, это не их территория? Вряд ли — всего в нескольких минутах от их логова? В душу закралась леденящая мысль: а что, если беглецов направили сюда намеренно, прямо в лапы другим йордискам?
Нет, тут дело в чем-то другом. В этом случайно выбранном ими туннеле было что-то особенное. Что-то пугающее даже йордисков...
Лучше об этом не думать. Он и так уже натерпелся страху.
Вскоре тьма вновь сменилась тусклым светом. Гэп вздохнул с облегчением, заметив слабый отблеск солнечных лучей на влажной мшистой стене туннеля.
Не мешкая ни секунды, Гэп вслед за Шлёппом поспешил к выходу. Ужас последних часов опустошил его и морально, и физически; он брел, пошатываясь, сквозь облако холодной водяной пыли, не задумываясь о том, что ждет впереди.
И вот он снаружи.
Минуты две Гэп не мог ничего разглядеть. Просто стоял, с трудом держась на ногах и щурясь от ослепительного солнечного света. Судя по завывающему в верхушках деревьев ветру, пещеры остались позади. Юноша полной грудью вдохнул упоительные ароматы прелой листвы, мокрого мха и грозовых облаков. За всю свою жизнь он не переживал мгновения прекраснее.
Только сейчас боль напомнила о себе — страшно жгло лицо. Гэп рухнул на колени возле ручья и принялся судорожно плескать ледяную воду на нестерпимо пылающие раны — снова и снова, стараясь смыть мерзкую мазь с ран, — пока не убедился, что от едкой гадости не осталось и следа.
Однако он все ещё не знал, где находится.
Поначалу непривычно яркий, свет уже не так бил в глаза, постепенно стали вырисовываться привычные очертания, но как-то слишком расплывчато...
Гэп снова ощупал лицо, и из груди вырвался стон разочарования.
Можно было и догадаться. Хлесткие скребки йордисков не просто его изуродовали — они сорвали очки.
Зато жив остался, вздохнул Гэп. Всё остальное было совершенно не важно.
— Шлёпп, — прохрипел он, расплываясь в улыбке и сквозь навернувшиеся на глаза слёзы пытаясь разглядеть пса, — ты чудо... просто чудо!
Гэп прислонился к скале у входа в пещеру и замер, подставляя продрогшие члены теплым лучам солнца.
— Клянусь Скайсой, не знаю, как это у тебя получилось, но я... по-моему, я тебя люблю.
В нос ударил запах прогорклого, с примесью гари, пота, въевшегося в одежду, напомнил об удушливой яме, из которой Шлёпп его вывел. Хотел бы Гэп об этом забыть — он невольно вздрогнул, и по спине разлился неприятный холодок.
И тут глаза юноши широко распахнулись: прямо на него, в упор, глядело, не отрываясь, новое создание.
* * *Это был не йордиск.
Гэп даже без очков с первого взгляда заметил разницу. Примерно одного роста с Гэпом, разве что чуть более хрупкого телосложения, существо стояло, не шелохнувшись. Поначалу Гэп принял его за полга: в памяти всплыла внешность тех немногих представителей этой расы, что встречались ему в Нордвозе. Но нет, создание явно больше походило на зверя, чем на человека.
Существо стояло на двух ногах, слегка пригнувшись. Большие косолапые ноги, длинный хватательный хвост, которым оно нервно себя стегало, как кошка на охоте, бурая шкура, поросшая редкой курчавой шерстью. Большие заостренные уши с подрагивающими кончиками двигались независимо друг от друга. Создание пристально смотрело на Гэпа большими зелеными глазами.
В когтистой лапке оно сжимало короткое копье, скорее походившее на заточенную палку. Это, да ещё потертый кожаный мешочек на ремне у пояса — ни других вещей, ни одежды. И хотя по сравнению с полными йордисков пещерами вид существа не внушал страха, уверенности у юноши не прибавилось.
— Шлёпп! — позвал он. — Шлёпп?
Пес как сквозь землю провалился. Гэп торопливо огляделся, все ещё пытаясь хоть что-то различить в размытых контурах вокруг. Сильно прищурившись, он понял, что стоит в рощице, окаймленной невысокими скалами, за которыми простирается лес.