— Ты...
— Мы! — рявкнул Мафусаил. — Мы должны попасть туда раньше! Живо: беги и собирай вещи, встречаемся здесь; а я пока уговорю Энглариэля выделить самых быстрых коней.
— Зилва... постой... я же не...
Мафусаил развернулся и схватил Гэпа за плечи.
— Послушай! Мы должны немедля отправляться в Утробу, на счету каждый час. Нужно добраться до Умерта. Ещё есть шанс встретить Нибулуса с остальными, пока они в Мелхасе. Если они уже не выехали.
— Ты, кажется, говорил, что боги не наделили их ни мужеством, ни удачей, чтобы туда добраться...
— И ещё одно, — отчеканил Мафусаил, глядя на него в упор. — Если мы все-таки их найдем — ни слова! Что бы ни случилось — ни слова им не говори о том, что мы сейчас обсуждали. Всё, что великан рассказал о Финвольде, его тайной миссии или «дохлой змее», под страхом смерти и вечных мук в адском пламени, останется строго между нами. Понял?
— Я... нет, я не...
— Тогда просто поверь мне! — закричал наёмник, тряся оруженосца за плечи. В блеске его глаз, от которых у Гэпа мороз шёл по коже, отражалось безумие. Что-то было не так, это точно, совсем не так... разобраться бы, что — пока не поздно...
Юноша смог лишь промямлить:
— Я тебе верю. Наёмник отпустил его плечи.
— Вот и славно. А теперь беги, собирайся. И мои вещи заодно захвати: через час выезжаем.
* * *Казалось, Гэпа уносит все тот же подземный поток, подхватывает мощное течение, с которым бесполезно бороться. Вокруг происходили вещи, от него не зависящие; коварные скользкие ступеньки судьбы вновь уходили из-под ног. Вся Сайне-Трегва вдруг пришла в движение, как потревоженный термитник, и разворошил его Мафусаил Зилвафлоз.
Ранее прибыли гонцы с вестью о том, что гигер и свора псов покинули долину. Узнав новости, Гэп почувствовал, что дорога на Утробу Вагенфьорда внезапно разверзлась перед ним, как оскал черепа. Это означало, что он может оставить себе Шлёппа, все верно, но мир вдруг стал выглядеть местом намного более опасным, чем час назад.
Что бы ни готовил им грядущий день, со знакомым чувством беспомощности размышлял Гэп, вернуться домой им пока не светит.
Мафусаил, верный слову, позаботился о том, чтобы они выехали из Сайне-Трегвы в течение часа. Юноша оставил попытки расспросить наёмника, поскольку тот явно не собирался что-либо объяснять. Энглариэль также был озадачен происходящим: выяснилось, что он и его армия выступят следом и присоединятся к людям позже. Вэттеры должны были встретиться с Мафусаилом на Крайнем берегу, узкой полоске земли между горами и проливом Ягт, а затем перебраться по морю на остров Мелхас. Мафусаил никак не обосновал свой план, сославшись на то, что на объяснения нет времени и что он не знает, как это сказать на полгском, и что в ближайшее время «все станет ясно». Так что они просто должны ему верить.
Следующий час (и, по правде говоря, долгое время после того, как возбудитель спокойствия Мафусаил и его подручный покинули город) вся Сайне-Трегва вела спешные приготовления. Не имея никакого опыта в сборах, Энглариэль не мог сказать, сколько времени уйдет на то, чтобы подготовить боевой отряд из пятидесяти вэттеров к походу, да ещё с таким эпическим размахом. Мафусаил и Гэп, которые что-то в этом смыслили, как могли, его проинструктировали.
Было решено, что вэттеры поскачут верхом на сервулусах, тех саблерогих олененогих созданиях, которые накануне так не приглянулись Гэпу. Хотя сервулусы передвигались на двух ногах, их изгиб спины и выступающий зад образовывали седло, подходящее вэттерам, и потому их с радостью привечали в Сайне-Трегве. На самом деле имя «сервулус» означало «вэттерконь».
Когда Гэп обнаружил, на чем они поедут, его мучения лишь усилились. Он не испытывал ни малейшего желания провести следующие несколько недель, трясясь верхом на одной из этих тварей. Юноша вернулся в беседку, чтобы собрать немногочисленные пожитки, — там его и застал один из вэттерских военачальников, принесший это неприятное известие. Вэттер ткнул пальцем в шеренгу сервулусов, которые как раз высыпали из глубин скалы, спеша на совещание с сайненом.
Гэп оторвался от своего занятия, чтобы рассмотреть их через окно. Он мгновенно узнал странную прыгающую походку, что вчера привлекла его внимание (если бы не огромный хвост, можно было даже назвать ее изящной). Один за другим сервулусы появлялись из дверного проема, желая знать, что, собственно, происходит, и слышно было, как бархатные трехпалые копытца возбужденно стучат по деревянной платформе.
Гэп снова повернулся к вэттер, — жилистому и выносливому на вид, с резкими, грубоватыми чертами лица и проницательными угольно-черными глазами — и увидел, что тот протягивает ему нож.