— Я — женщина с большим состоянием, — ответила Ним с хитрой улыбкой, неожиданно укусила его руку и высосала немного крови, — ...и вкусом.
Я — смех, зачаровывающий в сумраке ночи. Плету паутину, отводящую очи. Насильник, душу отнимающий, что притаился за лесами. Неисправимый грешник со злобными глазами. Пленительная личина обманула ваш взор, Я — Сирена Болот, но вы боитесь верить а этот вздор. Подлой искусительницей зовут в одних мирах. В других же — ядовитой Медузой в руках. Здесь меня величают Чейлиг Бьср — Синей Ведьмой, Но тут они промахнулись, ведь верно?Воин не дрогнул.
— Женщина! — бросил он ей. — Мы в твоей власти, ты можешь мучить и убить нас, даже проклясть наши души. Но почему мы должны терпеть эти дерьмовые стихи?
— Ха! — ответила она, показывая на него пальцем, как девчонка. — Командир!
Ним отпустила пеладана и развернулась к Фринвольду, который к этому времени уже очнулся и сидел, прислонившись к дальней стене клетки, с непроницаемым выражением лица.
— Я — удар в спину, — начала она, поедая жреца глазами, — ветер, воющий в лесу, путник без отдыха...
— Я — заноза в заднице, — неожиданно, подражая ей, ответил Финвольд, — нытик в лесу, болтун без остановки.
Ним на миг замерла.
— Твоя смерть, жрец, будет невероятно мучительной!
— Вполне может быть, — не остался в долгу тот. — Вот только тебя не будет рядом, чтобы ее увидеть.
Женщина заметила разлетевшиеся после взрыва остатки решётки.
— Ай-ай-ай, что ты наделал... — сказала она голосом заботливой родительницы, и, повинуясь её взгляду, к жрецу бросился один из слуг. В следующее мгновение Финвольд уже валялся на полу камеры Лесовика и тихо постанывал.
Неспешно двигаясь дальше, Ним дошла до камеры Эппы, где старый жрец скрючился в самой глубине, с ужасом глядя на неё. Женщина стала поглаживать прутья решётки. Заметив, какие у неё длинные ногти, старик испугался ещё больше, его глаза едва не вылезли из орбит. Эппа панически нашаривал свой амулет.
— Я тебе не нравлюсь, верно?
Ним ждала ответа.
— Язык проглотил? — засмеялась Ним, потом вновь стала серьёзной. — Мой народ всегда мешает вам, так? — Она смотрела то на Эппу, то на Финвольда. — Два жреца Яркого Света, два факела Очищающего Огня, разряженные шуты... Великая честь принимать таких гостей! Вы и меня пришли очистить? «Быстра моя правая рука в приветствии, дающая бесценный дар», — процитировала Ним слова известной молитвы северян. — Но ещё быстрее моя левая рука, держащая за спиной кинжал... Ваш дар будет возвращён, жрецы. Только кем? Гончей Преисподней или хульдрами?
— Мы не ссорились с тобой, Синяя Ведьма, — заговорил Финвольд. — Наш поход к острову Мелхас не имеет к тебе и твоему народу никакого отношения. Мы прошли бы мимо этих земель, если бы твой Ганферд не заманил нас.
Ним Кэдог не рассердилась, напротив, рассмеялась.
— Не нужно говорить мне о цели похода, немощный. Мои лешники следовали за вами от самих Синих гор и передавали все ваши высказывания. Я знаю, что вы собирались сделать, и поверьте, это очень даже меня касается. Давным-давно, двинувшись сюда с юга, вы посягнули на наши земли: обосновывались на священных местах, вырубали заветные леса и рощи ради полей, оскверняли наши могильники...
— Как же мы сожалеем, — с сарказмом пробормотал Финвольд.
— ...И принесли с собой ложь, жестокую веру и жалкую слепую скаредность. Бесчисленные века мы жили здесь, наслаждаясь свободой, которая огнем пылала в наших жилах. А теперь даже наше последнее пристанище под угрозой, потому что вы собрались потревожить давно умершее зло и обрушить его на нас. Но я не буду опустошена Гончей Преисподней! Изгнана Морским Хищником! Выброшена Злым Духом! Свергнута Демоном! Не буду растоптана рогром, чьё зловонное дыхание, пылающие глаза, мерзкий смрад и чёрные пальцы...
— У тебя шнурки развязались, — неожиданно вставил Лесовик.
— ...Уж тебе-то должно быть понятно лучше, чем остальным! — прошипела Ним, оборачиваясь к нему. — Зачем откапывать зло, которое было упокоено? Хотите вытащить труп и посмотреть, воняет ли он?
Женщина окинула всех задумчивым взглядом.
— Может, просто намазать вас специальным волшебным составом, чтобы стереть все воспоминания об этом месте и о ваших злоключениях на севере? Отправить домой с глупыми улыбками на бестолковых лицах и со смутными воспоминаниями о симпатичных девочках?
Она покачала головой.
— Тогда вам напомнят о походе ваши господа... Нет, я уже всё продумала, и решение принято. Справившиеся в болотах с Ганфердом слишком опасны, чтобы выйти на свободу. Вы встретитесь с Эфенком, один на один.