Выбрать главу

Квон Холь занёс правую руку назад, словно приготовился что-то бросить и в воздухе тут же возникло бамбуковое копьё со множеством магических символов. Мужчина сделал полушаг и следующим резким рывком бросил копьё в сторону. Почти одновременно с его броском, с виду простое копьё воспламенилось и невероятной силы жар испепелял всё что оказалось рядом с траекторией полета брошенного копья, тем самым создавая прямой путь без каких-либо преград из кустарника и высокой травы.

– Бегите!

Гао Шен хотел возразить, не лучше ли было Квон Холю отправится с ними, но увидев, как мужчина перехватил золотое копьё, всё понял. Враги уже рядом.  

– За мной! – Гао Шен побежал. – Ах Цун, займись защитой!

– Есть! – лидер отряда, мысленно раздавая приказы, возглавил группу в этом безумном марш-броске. – «Почтенный Холь, я буду молиться за вашу безопасность».

«Защити юного господина», – Квон Холь ответил не оборачиваясь. Вместо этого, он словно в приветствии помахал рукой и два бамбуковых копья огненной вспышкой устремились в противоположную сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Произошёл взрыв. Его копья столкнулись с доселе невиданным для Квон Холя сопротивлением и интуиция подсказывала мужчине, что его враги целы и невредимы.

***

–… – Мок Джан бежал с невероятной для простых смертных скоростью. Он уже несколько раз пытался связаться дальней передачей голоса с охраной причала, но не получил ответа. Как адепт почтенного ранга, он прошёл не одну смертельную схватку и его накопленный опыт подсказывал мужчине, что худшее уже произошло. Если бы враг был в земном царстве, то Ах Дун или Цай Сун связались бы Гао Лонгом, запрашивая подкрепление, но от них ничего не поступило. – «Снежная Глициния или Огненная Орхидея решили сделать свой и избавиться от конкурентов? Или на нас напал какой-то разумный демонический зверь?»

У мужчины было множество вопросов, но ни одного ответа. Он не знал сколько прошло времени как начал бежать сквозь лес, но приближаясь к причалу, мужчина спустился к земле, где имел преимущество.

– Да что это такое? – даже самое дикое предположение Мок Джана не приблизилась к тому, что он увидел. Тяговые гюмао, домашние демонические звери золотого ранга были выброшены далеко на берег, а в их телах зияли страшные раны. Причал лежал в руинах, как если бы по нему ударили немыслимых размеров молотом. Почтенному адепту не понадобилась много времени чтобы узнать что случались. Виновник всех этих разрушений находился на месте преступления. Обломки корабля частично затонули, частично завалились на причал и на сломанной мачте сидело существо похожее на помесь жабы и сома. Голова существа двигалась так, будто оно только что проглотило пищу. Несмотря на то, что сумерки начали сменяться ночной тьмой, Мок Джан смог разглядеть застывший ужас в глазах Цай Суна, перед тем как существо закинуло его голову себе в пасть.

– Мерзавец! – глаза Мок Джана застило кровавой пеленой. Мужчина рванул к антропоморфной усатой рыбе. Ему было неважно, какой силы достигло существо съевшее его товарищей, ему было неважно, выживет ли он или умрёт. Единственное что было важным для Мок Джана, одна простая истина – эта тварь, враг и её нужно уничтожить!

Каждый раз, как ноги Мок Джана касались земной тверди, она откликалась на его шаги волнами духовной энергии и словно подчиняясь безумной воле адепта, земная твердь каменными клинками устремилась к его врагу. Каждый шаг приближал Мок Джана к чудовищу и с каждым стремительным шагом его тело менялось. Мужчина увеличился в размерах, а рвущаяся одежда сменилась каменной чешуёй, отдалённо напоминавшей броню панголина.

– Хо, какая вкусная еда пожаловала на мой праздничный стол, – усмехнувшись, сом отбросил то, что осталось от золотого заклинателя и встретил каменные клинки водяной стеной.

***

– Берегись! – вспышка белого света столкнулась с белоснежного цвета сталью. Леди Ю, не успела отреагировать на внезапную атаку, но её подруга успела отреагировать вовремя.

– Какая досада, я не ожидал что мою атаку смогут отбить, – в ночной тишине прозвучал мелодичный голос, от которого присутствующим адептам стало не по себе.