***
Тянь Дзе не знал сколько длились его мучения. Казалось, что время остановило своё движение и прошла целая вечность под властью духовного давления князя Солнца. Давление? Сжатие? Тяжесть? О, если бы Тянь Дзе был поэтом, то он не смог бы выразить то чувство что он испытал под воздействием духовной силы Тянь Дзуна. Его отец стоял поодаль, но юноше казалось, что он рядом. Спереди, сзади, сверху или сбоку. Святость, иррациональная способность адептов, распространяющая их присутствие далеко за пределы тела, она не причиняла вреда адептам высших царств и вызывала благоговейный трепет среди простых смертных. Но сейчас, для Тянь Дзе жизнь казалась адом. Он ошибся в расчётах посчитав что святость — это нечто сопоставимое со святостью религий детей Авраама. Юноше стоило уровнять святость с присутствием богов сур, а если есть суры, там же присутствуют асуры с их пугающей простых смертных божественной аурой. Не благоговейный трепет, но и не первозданный ужас, а что-то неуловимо неприятное сжало сердце юноши воплощённым гневом отца.
– Я научу тебя слушаться отца, – с каждым словом Тянь Дзуна, давление оказываемое на Тянь Дзе усиливалось. – Такой малолетний щенок как ты не имеет ни малейшего представления о том, через что мне пришлось пройти, какую цену заплатить за сохранность нашей семьи!
Невидимая сила подбросила подростка в воздух. Ударившись об потолок, Тянь Дзе почувствовал боль в шее. Перелома не было, но кто-то, а вернее Тянь Дзун с силой сжал шею своего сына духовной энергией. Провисев в воздухе несколько мгновений и частично вернув рассудок, Тянь Дзе обречённо усмехнулся.
– И что теперь, убьёшь… – «своего родного сына», – всех, кто с тобой не согласен?
***
– Знаешь, ты и в детстве не отличался милым темпераментом, но сейчас перестарался, – Тянь Дзань медленно отпивал вино, но в отличии от своего обычного расслабленного состояния, святой воин не спускал глаз со своего младшего брата.
– Он мой сын и мне решать, как с ним поступить, – Тянь Дзун не желал слышать упрёки в свой адрес. – Если ты не забыл, то в детстве нас наказывали и за меньшую провинность.
– Это с каких пор отстаивание интересов слабых стало преступлением? – старик продолжил упрекать гордого князя. – Ты пересчитал всю мебель в библиотеке своим сыном. Порвано несколько сухожилий, сломано три ребра и куча трещин в костях по всему телу. Если бы малыш Дзе не стал матёрым бронзовым воином, то он остался бы калекой на всю жизнь.
– Думаешь я зверь какой-то?
– На святого ты точно не походишь.
– … – князь Солнца закрыл глаза, возвращаясь в памяти на несколько дней назад. – Я потерял самообладание.
– Расскажи что-то новое, ты никогда не отличался трепетным отношением к другим.
– Ты не видел того что видел я, – Тянь Дзун нахмурился. – Он мой сын, но он не похож на моего сына.
– С чего такие выводы? Насколько я помню, в нашей семье никогда не водилось ни гадалок, ни предсказателей.
– Святость, Тянь Дзе преодолел давление оказываемое святостью и только усмехнулся надо мной, – к удивлению, Тянь Дзаня, его младший брат перехватил его бутыль. – Никогда не видел, чтобы ребёнок мог смотреть с таким холодным презрением.
***
– И с каких пор ты любишь разводить скандалы? – никто не ответил. В комнате, размеры которой могли поразить неподготовленного простолюдина никого постороннего не было. Только её владелец с горечью смотрел на чуточку привычный балдахин.
– Идиот, – очередной раз выругавшись Тянь Дзе попытался подняться, но его голова и спина тут же отозвались болью. Сознание помутилось, а видимый мир покачнулся вместе с падающим телом.
– Сотрясение и возможно тяжёлой степени, – предположил о своём состоянии юноша. – Прелестно, просто прелестно.
Тянь Дзе не знал сколько дней прошло с его разговора с отцом. Он упрекал себя за то, что поддался внутреннему порыву и выразил своё несогласие с отцом. Определённо, он жалел о сказанном. Мысленно вернувшись в ту ночь, Тянь Дзе смотрел в глаза князя Солнца.
«И что теперь, убьёшь… всех, кто с тобой не согласен?»