А через несколько часов ожесточенной битвы полчища демонических сущностей были полностью уничтожены, все до единого.
Ашико стоял один, окружённый кучками черного пепла. Это все, что осталось от войска темных сущностей. Руны на Небесном жезле исчезли, но они навсегда глубоко отпечатались на ладони хранителя. Эти шрамы будут служить ему напоминанием и не дадут забыть о содеянном. Жезл запечатался, возможно, он исчерпал свою силу. По крайней мере, сейчас он не несет никакой угрозы.
Покрутив в руках смертельное оружие, Ашико выбросил жезл, закинув его как можно подальше от себя. В этот момент к нему подлетело несколько красных драконов. Один из них шумно приземлился на песчаную землю, поднимая в воздух пыль и пепел. В его седле хранитель заметил лежащую Эндору.
— Не волнуйся, она просто спит. В бою было потрачено слишком много сил, вот и все, — поспешил успокоить Нонэро обеспокоенного хранителя. — Перед тем как уснуть, богиня все нам рассказала. Забери ее домой, там она быстрее пойдет на поправку. После битвы мы все истощили свои магические силы и не сможем обеспечить ей достойный уход. Береги нашу богиню, — сказал напоследок Нонэро, и драконы улетели в сторону города.
***
Пятнадцать лет спустя.
— Мои малыши, мои красавцы, — восхищалась богиня своими дракошами.
— Ты целыми днями возишься с ними, — послышался за спиной знакомый голос. Эндора обернулась. Громовержец стоял на входе с присущим ему невозмутимым выражением лица.
— Они же, как дети малые, только пару дней назад появились на свет. Я не могу их надолго оставить одних.
— Вся в свою мать.
— Да, — улыбнулась Эндора, — так что, не смей больше уничтожать всех без разбору. Если люди делают ошибки, приносят вред своими чарами, не горячись сразу. Они обычные смертные, им присуще ошибаться. Впрочем, как и нам, божествам. Не все маги и магические существа плохие. Наказывать нужно, но не уничтожать. К тому же, невзирая на то, что именно ты хотел стереть с лица земли все народы, люди очень почитают свое божество. Ведь ты, Громовержец, прародитель всей существующей магии. А я, как твоя дочь, всегда буду стоять на ее защите.
Конец