— А чтобы хоть как-то навредить Священной семье, ему дают один из эликсиров сжигания духа. И вот он — герой класса! Мальчики будут уважать его, а девочки любить, — с этими словами Фан Юань перевел взгляд сначала на стоящих рядом с Не Ли парней. Ду Цзэ уже побелел от страха и понимания, в какое дерьмо он вляпался, ведь Не Ли был хоть бедным, но благородным, а вот жизнь самого Ду Цзэ, а возможно, и всей его семьи и вовсе ничего не стоила. А вот Лу Пяо был спокоен, было похоже, что он буквально уснул с открытыми глазами. А потом на Е Цзыюнь, которая скривилась, не желая привлекать к себе внимание. Но тщетно, Не Ли на весь класс кричал, что она будет принадлежать ему. Так что все сейчас смотрели на нее. Фан Юань тем временем продолжал:
— Только вот ему, вероятно, забыли сказать, что через полгода, или сколько там действует эликсир, он сгниет заживо на руках у его отчаявшихся родителей.
Шепотки в классе превратились в настоящий галдеж. Проректору пришлось рявкнуть на учеников, чтобы те успокоились. Но взгляды, полные жалости и презрения, ученики продолжили бросать на Не Ли.
— А еще, проректор, если вы допросили учеников, то должны были обратить внимание на то, что за места Не Ли упоминал. Я, как и уважаемая госпожа Шэнь Сю, о них не слышали, может быть, вы нас просветите? Может быть, Не Ли состоит в исследовательской экспедиции? Ох, забыл, туда берут только с золотого ранга. Так откуда он о них знает? Не из разговоров ли членов Темной Гильдии, которые умудряются выживать за пределами города и должны знать о подобных местах?
Словесная мышеловка почти захлопнулась, но убивать крысу нельзя, следует взять паузу и дать зрителям время переварить услышанное. А потом позволить мышке позорно сбежать. Разве мог Фан Юань не спланировать разговор? Теперь мягкая улыбка, и можно продолжать:
— Ох, простите этого младшего, нападение так повлияло на меня. Я стал излишне подозрителен. Конечно, соученик Не Ли просто выдумал все это, чтобы привлечь к себе внимание. Ведь не мог же в академию пробраться шпион Темной Гильдии, когда за ней присматривает господин Е Шенг.
— Я уверен, если Не Ли признается во лжи и попросит прощения у госпожи Шэнь Сю, можно будет обойтись минимальным наказанием и не прибегать к архаичной кровной мести и прочим варварским обычаям. Жаль, что пари уже не отменить. Как вы считаете, уважаемый проректор?
Е Шенг погладил бороду, обдумывая, как поступить, но вариант у него был только один:
— Не Ли получит двадцать ударов розгами за вранье и оскорбление, после чего публично принесет извинение учителю Шэнь Сю.
— А если я не хочу приносить извинения, напротив, я могу предложить... — спокойно начал Не Ли.
Возможно, он смог бы исправить свое положение, играя словами, а возможно, нет. Е Шенг не стал рисковать, слегка махнув рукой, он послал духовную силу и запечатал Не Ли рот. Е Шенг был стального ранга, пусть и только первой звезды. Так что он мог таким же легким движением руки и убить всех в комнате. Но вынужден был быть вежливым со Священной семьей.
Даже сейчас в академии было несколько заклинателей золотого ранга из Священной семьи, которые с помощью следственных методов пытались найти воображаемого нападавшего. В целом же сила Священной семьи уступала его семье лишь немного. Но вот терпеть мальчишку, которого он пытается защитить, а тот еще и выкаблучивается, он точно не собирался:
— Не Ли получит пятьдесят ударов розгами за вранье и оскорбление, после чего публично принесет извинение учителю Шэнь Сю, — почти дословно, лишь увеличив количество ударов, повторил проректор.
Фан Юань был доволен, все шло по его плану. Просчитать Не Ли он не мог, было слишком мало информации, поэтому и не заговорил с ним ни разу. Зато остальные были как на ладони. Особенно важной фигурой был Е Шенг. Семья Вьюги во главе с городским лордом любит изображать из себя праведников и защитников угнетенных. Конечно, такой человек не мог позволить казнить ребенка, да еще и ученика академии. Так что, как только появилась возможность дать Не Ли небольшое наказание и закончить с этим, он ей сразу воспользовался.
Только вот для древнего культиватора это окажется огромным ударом. Когда люди умирают за свои убеждения, это воодушевляет окружающих. Но когда они получают за свои убеждения розгами по голой жопе, это вызывает лишь презрение. А после наказания проректор вынудит Не Ли сознаться во вранье и извиниться. Вскоре все станут считать его никчемным отбросом.